Татиана Северинова - Жизнь наизнанку

Когда Господь блудницу пред людьми поставил,
То каждый, обличаемый собой, ушёл…
А ныне? Страха нет… Мы камни всё кидаем…
И судим уж Отца… Уверены в своём…

Закон «не осуди!» Мы знаем, как и «Отче»,
Да только вопиём: «не осуди… МЕНЯ!»
Господь же скорбь и слёзы в мире нам пророчил,
Но Путь для нас открыл, так в чём Его вина?

«Дерзайте!» Не хотим… Нам тоже… Сразу б… Ложкой!
А мы больны… Дозволенность нам – яд…
Лечиться надо всем, увы, не понарошку…
Ведь каждый мнит себе, что он-то Бонапарт!

Ведь брёвна – у других… У нас же – так, песчинки!
Кто в бедах виноват? Чиновник? Президент?
Но в памяти имей всяк притчу про ботинки:
Обуй и путь пройди… Ещё один момент:

«Во зле лежит весь мир» – вот сказанное Богом…
Он Чашу обещал, и тяжкий путь с крестом.
Земля для нас не дом – дорога на Голгофу…
Обители Любви откроются потом!

Жизнь бьёт, да так, чтоб побольнее,
И отбирает то, Что нам всего дороже,
И что-то, циркуля острее,
Пронзает сердце, что
Дышать порой не можешь.

Заветные желанья – тщетны…
Молитве Бог никак,
Мне кажется, не внемлет…
Или молитвы мои бедны?
Противоречия
Терзают и объемлют…

Без продыху, без перерыва
Идёт война… Но вот
Догадка «осенила»:
Так лечит Бог мои нарывы.
В теории – мудра,
А в практике – где силы?

Где силы, чтоб признать, что только
Ему известны все
Мои «хочу», что болью
Живут во мне?
А Око зорко,
Он отсекает член,
Гниющий мой, любовью…

Моя душа опять в осколках льда,
В прогалинах уродливых страстей,
И нет ни сожаленья, ни стыда,
И лишь твердишь, что утро мудреней.

А утром снова ждёшь, что боль пройдёт,
Что перестанет сердце глупо ныть,
Что как-нибудь, Бог даст, ты обретёшь
Из лабиринта Ариадны нить.

Казалось – этот пройденный урок
Уж не царапнет душу никогда.
Ан нет! Бунтует снова дух и плоть,
И битве этой снова нет конца.

Себя лишь пожалей… И понеслось:
У сердца трёхголовая змея —
Как ядом жалят зависть, ревность, злость…
Надеяться и верить? Жить любя?

Какой там! Самолюбие вопит.
Утрачен смысл земного бытия…
И крест лишь на верёвочке висит,
И ближнего простить уже нельзя.

И в отдалении уже Господь,
В каноне, на иконе – не живой,
И хлеб в причастье – не Христова Плоть…
И одиночество такое, что хоть вой…

Да… Прав Давид: всяк человек – суть ложь…
И даже в правде нашей – море лжи…
Дай ощутить тепло Твоих ладош,
В пучине сей Любовью накажи…

Как Пётр молю… Не вижу берегов,
Забыла всё… Зачем и почему…
Хоть капельку очисти от грехов,
Чтоб продохнуть сквозь тягостную тьму…

Мудрецам от века и не снилось,
Как рождается Любовь на свете.
Мудрецам, наверно, позабылось,
Что они когда-то были дети.

Мудрость века слепа пред прекрасным
И глуха к гармонии тех звуков,
Что нас погружают снова в сказку,
Позабыть давая кто откуда.

Называя мудростью убогость,
Мы себя от Бога отсекаем,
Между Истиной и нами – пропасть.
Горе от ума… Со школы знаем…

Мудрецам не снится рыжий Шарик,
Во дворе скуливший средь ненастья,
Пашка, пацанёнок, как он дарит
Мне сердечко с надписью «На щастье».

Как за гаражом пекли картошку,
Как цыгане на коней сажали,
Как спасали в трудных родах кошку,
Яблоки соседей воровали.

Мудрецам подобное не снится…
Мне же, я не скрою, что бывает.
Держит снов волшебных вереница
Крылья мне порой всё также дарит.

Личины… Маски… Карнавалы…
И крУжит сей калейдоскоп…
Зверья и нечисти навалом…
А я здесь кто? Кто разберёт…

То Ангел света… То с клюкою…
То вовсе странен макияж…
То луч надежды, то покоя…
Кому – спасительная фальшь…

И прижились уже личины…
Не отодрать! Кровит живьё…
И смех безумства без причины
Взлетает в небо вороньём…

Я – женщина… И мне б поплакать,
В плечо кому-то, просто так…
Но свист! Моей слезе не капать…
Я в маске… И звучит затакт…