Алексей Аимин - Штрихи к портрету современника. Ироничная психология

Если не обращать внимание на свою речь, на свою манеру общения и на свой внешний вид – это неуважение не только к себе, но и к людям.

Можно добиться совершенства в чем либо, но завтра это будет уже подобие совершенства а послезавтра норма. Впрочем, по-другому и быть не должно.

Наше тело – это дом для души, где от физической лени разрушаются стены, а от умственной протекает крыша.

Культурно есть, культурно пить и культурно говорить – это ещё не вся культура. Намного важнее культурно думать и чувствовать.

Порой под внешним благообразием и показной культурой как в скорлупе бушуют бредовые идеи и животная страсть.

У каждого из нас есть вершина, выше которой уже не подняться. Они достигают ее в молодости, другие в зрелости, а третьим порой не хватает жизни, чтоб ее достигнуть.

В каждой стене непременно должна быть дверь. Если ее все же нет – ищите перекинутую лестницу или замаскированный подкоп. Ведь не может же быть, что эту стену кто-то не преодолевал до вас.

Дверь можно и нарисовать…

У иных разум одерживает верх над страстями не потому, что разум крепнет, а потому что страсти слабеют.

О тех людях у кого разум всегда одерживал верх, можно сказать, что жизнь у них не сложилась.

Мечты могут быть только хорошими, а то, что похоже на мечты но плохое – это помыслы.

Необузданное воображение в комплекте с ограниченными возможностями должны находиться на учёте у психиатра.

Если тебя уважают старики и любят дети – ты достойный человек.

Есть люди, которые попадают в этот мир случайно. О таких обычно и говорят – не от мира сего.

Переменный ток жизни в молодости переходит в постоянный ток жизни в зрелости. Старость же, как заземляющее устройство постепенно сведет этот ток на нет.

Только вроде бы ответил на извечный вопрос: что делать? – как время вновь вносит в него свои коррективы.

Ругать и унижать своих предшественников перед своими учениками – это обрекать себя в недалеком будущем на ту же участь.

Даже ничего не делая, мы нарушаем основные заповеди священного писания: не убий и не укради. Ведь бездельничая, мы убиваем время и крадем у себя свою жизнь.

Плестись по жизни в хвосте имеет одно преимущество: не надо думать о маршруте, ведь впереди проторенная дорога. Из недостатков – пыль, грязь от впереди бегущих, да укусы догоняющих собак.

У богатых и знаменитых могила такой же глубины и ширины, как и у простых бедных людей. Может быть только камень побольше да потяжелей, но это уже в пользу бедных.

Сколько бы ты не накопил, время унесет все…

Думаю, что рамка моего портрета не должна быть очень уж большой – не должны там оказаться люди с большими отклонениями от нормы, и очень маленькой тоже, чтоб невзначай не выбросить тех, чьи отклонения можно считать показателем времени и условий существования, которые это время сегодня нам предлагает.

Я не буду ориентироваться на людей, способных подняться над обыденностью и обозреть картину мира целиком – таких единицы. У значительной массы людей весь мир заключается в том, что они видят перед собой. Для них я постараюсь хотя бы чуть-чуть расширить рамку, но в тех пределах, чтоб они смогли ее воспринять, расширив свое мировоззрение. А для людей с очень широкими взглядами наоборот, сузить, чтоб помочь им сконцентрироваться на главном.

Я не буду брать в качестве ориентира тех, кто не вписывается во временные рамки – людей опережающих время, о них уверен обязательно напишут другие. Они, как правило, признаются уже потомками. Правда, если это опережение не так уж велико, то есть надежда, что их талант и способности могут быть отмечены уже в прощальных речах.

Но для начала мне надо отыскать центр, определить отправную точку. Конечно, можно бы было поместить в центре идеал, а от него уже кругами во все стороны пойдут полуидеалы, четвертьидеалы и лица с другими процентными отклонениями. Но такую постановку я почему-то отверг. Уверен, в этом со мной полностью согласятся материалисты, утверждающие, что идеального человека не существует. Идеалисты же, я надеюсь, тоже будут против такого центра, ведь поселили же они свой идеал где-то в стороне на небесах, не стали ставить его в центре нашего мира. Поэтому я и решил в середину моего полотна как основной ориентир поместить самого среднего человека.