Василий Юрьев - Нулевые. Затишье перед катастрофой

Власов не понимал, как он будет жить без денег. За квартиру будет нечем платить, но самое страшное – кончатся деньги на алкоголь. Видимо Власов всё-таки пошел бы работать в поликлинику, если бы не внезапное сообщение, посланное на его мобильный телефон.

– Миша. Не узнал? – гласило оно.

Это был давнишний знакомый Власова Николай Петров. В виду своего социального бедствия Власов меньше всего хотел общаться с Петровым, который имел хороший бизнес. Николай был одним из тех замечательных людей, которые отказались от всяких там норм морали, чести и совести ради приятной жизни и добились этой жизни. А Власов так не мог, и это вызывало в нем даже какую-то зависть.

Делать было всё равно нечего, и Власов позвонил ему. После расспроса о знакомых и разговора на общие темы Петров вдруг обмолвился, что у него есть долг перед Михаилом. Власов заинтересовался. Долг подразумевал деньги, а денег всегда много не бывает.

Петров назначил встречу в японском ресторане. В последнее время Россия переживала бум японской кухни. Причиной всего этого было наверно то, что советский человек видел особую эстетику в суши и роллах, которую не могли ему дать пельмени с макаронами. Николай сидел за столом в углу. Это был высокий и толстый человеком с физиономией напористого кабана, дорого одетый с золотыми часами на руке. Михаил оделся скромнее. На нем были потертые джинсы, шерстяной свитер и кожаная куртка. Власов подсел к нему, у них сразу завязался разговор.

– Конечно поднятие России с колен это всё очень хорошее занятие. Но мне всё равно кажется, что нас опять обдурят, – начал Петров.

– Я оптимист. Все-таки новый президент сам ходит, сам говорит и не пьет. Мне хочется верить, что кампания против централизации ресурсов олигархов направлена на распределение этих ресурсов в руки русского народа.

– Ты это по телевизору узнал или это тебе сами олигархи сказали?

– По телеку.

Петров ехидно улыбнулся.

– Телевиденье в России это филиал идеологического отдела ЦК. Хочешь, я объясню тебе, что будет?

– Ну, давай, – согласился Власов.

– Дело в том, что мы вступили в новую эпоху. Первоначальное накопление капитала закончилось. Началась эпоха удержания накопленного капитала. Все эти олигархи – это новая версия красных директоров. Уже ясно, что президент делает всё возможное, чтобы получить самостоятельность и стать главным олигархом страны. Страну ждёт новый передел собственности в пользу ставленников президента за счет тех олигархов, которые не захотят быть красными директорами. А о народе в этой стране никто уже давно не думает, да и не думал никогда.

– В депутаты метишь? – с улыбкой спросил Власов.

– Предприниматель в России помимо знаний экономики должен уметь тонко чувствовать политическую обстановку. Ладно, я ведь позвал тебя сюда не просто так.

Петров достал из внутреннего кармана пиджака скрученную тетрадь и передал её Михаилу. На тетради было написано “Черновик”.

– Можешь мной гордиться. Твой папаша помог мне избавлять мир от глупости и защитить диссертацию. А, да, – Петров снова порылся в пиджаке и достал толстый конверт. – И избавили меня от нужды платить взятку.

– У тебя совесть есть вообще? – спросил Власов.

– Понимаешь, Миша, всегда легче быть обычным человеком. Быть необыкновенным человеком сложно и даже страшно. Жизнь проглатывает обычных людей с потрохами. Только необыкновенный человек может действительно подняться, потому что жизнь не понимает, как с ним бороться. Ты умный парень и мог бы стать кем-то, если бы не был таким трусом. И, кстати, о совести, – Петров передал конверт Власову.

В конверте лежала пачка долларов. Продолжать разговор не было смысла, Власов нехотя взял деньги и тетрадь, затем удалился проч. Петров проводил его нахальной ухмылкой, он понимал суть ситуации. Но обо всем по порядку.

Дело было в том, что отец Власова Пётр имел определенное хобби. Он был продолжателем дела А.И. Солженицына в обустройстве России. В ходе своего обустройства он выработал собственную концепцию. Она, конечно, была интересной, но не такой как тот материал, который он накопил в ходе этой работы. Весь материал был собран в этом самом “Черновике”. Николай Петров был аспирантом на кафедре философии, где познакомился с Петров Власовым и впоследствии сдружился с ним. В дальнейшем отец Власова предложил Петрову работу в газете и постепенно Николай стал чем-то вроде друга семьи. Власов познакомился с ним во время празднования дня рождения отца. Позже пока Власов учился в вузе, он несколько лет снимал вместе с ним квартиру, и ему приходилось как-то общаться с Петровым. Николай был старше Михаила, это был человек с весьма скверным характером и кучей нереализованных амбиций, но Власов как-то смог наладить с ним общий язык и воспринимал его некого старшего брата. Как только газетка “Вестник гласности” пришла в упадок, Петров перестроился и вписался в рынок. “Черновик” он видимо прикарманил во время увольнения. К счастью у Петра Власова были копии. Он сделал их, на случай если гласность свернут, а в КГБ запомнят все имена. Позже Петров прошел путь от полубандитского ларечника до перспективного бизнесмена, который параллельно ещё вроде бы занимается какой-то наукой.