Витэль Багинский - Черти на том берегу

Я люблю ходить по таким местам, там можно найти много полезного и идиотизм, которому не устаёшь удивляться. Зачем? – Чтобы понимать, что со мной..! Чем громче выставка, кстати, тем идиотизма больше. Ещё не люблю выражение «каждому своё», оно несёт за собой призыв к пошлости, хотя конечно каждый имеет свой взгляд и право на него… только это выражение толкуют кому как вздумается… В прочем, люди себя ведут так всегда во всём, а потом оправдывают свою слабость.

А человек на мосту это самый банальный для современного общества художник-пейзажист не много реалист, не много импрессионист, он любит природу и передаёт её на холст. Он мастер, который не ленится, работает, а не копается в дебрях своей подсознательной шизофрении, не рассчитывает на дурака, поверившего идиоту-искуствоведу.

– Я написал четверостишие об этом:

– Если бы вы писали солнце, что оно сказало бы смотрящему на него? – Так прозвучала его первый вопрос, которого Святик, признаться не ожидал, вообще ничего не ожидал. Он стоял рядом и просто слушал, Всеволод продолжал рассматривать даль. Святик посмотрел туда, куда смотрел он. Пауза тянулась.

Святик не знал, как ответить на вопрос. Промолчать было не удобно. Ляпнуть, что попало, тоже не вариант.

– Может о радости… солнце это всегда радость.

– По-вашему солнце настолько посредственно, что может светить только в моменты радости?

– Просто детство, в детстве всегда радостно, когда светит солнце.

– В детстве радостно и во время дождя… – Сразу последовал ответ.

Святик понял, что несёт бред, но ничего поделать с этим не мог. Он подумал, что не должен молчать.

– А как же, когда человеку грустно, а солнце светит? – Продолжал говорить Всеволод. – Или же человек счастлив и даже самая пасмурная погода, самого серого цвета, будет переливаться всеми цветами яркого солнца.

– Вы хотите сказать, можно написав дождливую погоду, много сказать о солнце?

– Почему нет? – Всеволод улыбнулся и повернулся в этот раз к Святику, с каким-то намеренным взглядом. – Когда мы пишем природу (все равно что), должны всегда думать о солнце и никогда не забывать о нём. Тогда твоя природа будет всегда жива. Даже по самой «дырявой» памяти. Когда тучи нависли густо над землей, и мы не видим солнце, оно ведь не исчезло. И когда наступила ночь, солнце не закопали в землю.

Теперь солнце и слова Всеволода не выходили из головы Святика. Больше в тот раз не прозвучало ни слова. Художник показался довольно странным человеком для Святика, но он определённо порадовался, что среди идиотов нашёлся такой человек. Одновременно с тем он подумал, что возможно с этой необычной философией можно связать свою работу, – начать давать что-то большее, нежели сплетни замоскворецкой жизни и выдумки такого же, как все, выходит идиота, – так подумал Святик о себе. Следующий, о ком он подумал, был престарелый Эльдар Романович, как сам представился, юрист по первому образованию, психолог по второму и филолог по третьему, сказал, что имеет какое-то издательство. Его не интересовала предыдущая писанина Святика, но что-то вселило в его сердце надежду. «Я вижу, ты сможешь сделать гораздо больше…» – сказал Эльдар Романович, когда встреча с Всеволодом состоялась. И теперь они ехали в машине. Зачем это было нужно, на тот момент ещё не было понятным. Но по какой-то причине Святик согласился поехать с незнакомцем, не ведая, кто он и зачем ему это понадобилось.

– Зная, где вы находились в то время, когда я вам звонил, могу предположить, что вам в определённой степени надоело жить, а до конца предполагая сложность вашей жизни, позволю провести параллель со своей жизнью. Моя мать так же, как и ваша потратила свою жизнь на несколько браков, а точнее мужчин, с которыми провела, в основном молодые годы жизни. С тремя из них вступала в официальный брак. С двумя прожила не долгое время в сожительстве. Хотя если соизмерить её не официальные отношения с официальными, то стоит заметить, что её сожительства можно посчитать более полноценными браками, но и то – «бог знает, что…». Как вы, я хотел покончить собой… нет, не подумайте, не жизнь матери послужила для того мотивом. Как-то раз я огляделся вокруг и заметил, что рядом со мной нет ни души. И что самое страшное – внутри меня пустота, – да, даже своей собственной души я не ощущал. Мне было столько же лет, сколько вам сейчас. И, кстати, глядя в ваши глаза, скажу, что мой взгляд был точь-в-точь схож с вашим, когда ко мне подошёл человек, и сказал, что не эта дверь может стать выходом в моей жизни. И посмотрел я на него, как на очередного идиота…