PaoloGilberto - Всё сразу. Повести и рассказы

– Да, – подхватила Даша, шмыгнув носом, – Мы так Вам благодарны! Вот!

И она поставила на стол белый пакет, в котором что-то звякнуло. Виктор тоже вскочил, засуетился.

– Так! – начал он выкладывать содержимое, – Тут Вам, Леонид, и колбаса, самая лучшая, рыбы купили мы, овощи тут, фрукты вот, конфеты. Сигарет хороших блок. Ну и, конечно, не без этого! – подмигнул Виктор и достал литровую бутылку водки и бутылку коньяка. А ещё вот так! – он залез за пазуху, достал бумажник. Положил на стол пятитысячную купюру. Посмотрел на нахмурившуюся жену, смущённо достал ещё пять тысяч и кашлянул.

– Ну вот, Алексей.. То есть, Леонид, и всё. Наша, так сказать, скромная благодарность Вам за помощь. Пусть и такую неожиданную для нас. Да и для Вас, я думаю тоже. Если что – звоните, вот моя визитка, – Виктор положил картонный прямоугольник на купюры, улыбнулся и уставился на Лёху. Тот, не отрывая глаз от окна выронил:

– Пошли вон.

– Что? – поднял брови Виктор.

– Пошли вон! Нахер отсюда оба! – уже громче повторил Лёха.

Даша замерла с открытым ртом. Виктор встрепенулся, молча взял её под руку и повёл во двор. Через форточку Лёха услышал, как Даша громко выпалила: «Да блаженный он, Вить, вот потому и такой хам!»

Лёха не спал всю ночь. Всё, что он чувствовал – какой-то животный ужас и безысходность. Что-то мерзкое, липкое и огромное словно засасывало его, его настоящего, оставляя одну пустую оболочку, которая, тем не менее, могла ходить, говорить и есть. Едва за окном просветлело, Лёха поднялся, подошёл к столу. Поворошил свёртки, открутил крышку на водочной бутылке, понюхал, поднёс ко рту, но выпить не смог. Крепко зажмурился, не веря своим чувствам, вернулся к постели и лёг. А потом, через пару часов, совершенно бездумно накинул пальто, сунул ноги в разбитые ботинки и побрёл к храму.

Уже перед самым входом он поднял руку, чтобы перекреститься, но рука, совершенно не повинуясь Лёхиной воле, вдруг пребольно ткнула его щепотью сначала в один глаз, потом в другой, а потом слегка хлопнула по щеке. В голове вспыхнуло: «Не вздумай заниматься этой хернёй, понял? Выбью глаза, сука!». Лёха перепугался окончательно, и, заметив у ограды Петю и Светку, не раздумывая, кинулся к ним.

– Ребята, привет! – выпалил Лёха, виновато улыбаясь.

– Это он чё хочет? – не глядя на Лёху, спросила у Пети Светка.

– А хрен его знает. После вчерашнего даже говорить с ним не хочу. Слышь, шёл бы ты домой, кажется нам, больше у нас общих занятий как-то и нет. К тебе вон какие друзья приезжают! На машинах, в шубах!

– Какие друзья, вы что? Я спал вчера! Не помню ничего. А после того, как упал, вообще что-то с трудом понимаю, что происходит.

– Видишь, Светка, – нравоучительно поднял палец вверх Петя, – Видишь, не может товарищ без нас. Дружба, она!.. Она!.., – Петя не нашёл, что добавить и шепнул: – Может, простим засранца? Спишем хамство вчерашнее на травму и обмоем встречу? – и он полез в карман за фляжкой

– Ладно, садись, Лёх, – миролюбиво подвинулась на маленькой скамеечке Светка, а когда подняла глаза на Лёху, вздрогнула – никогда ни на кого он не смотрел с такой ненавистью.

– Я не Лёха, я Леонид, забыли, что ли, твари?! – прошипел он.

– Эй, Лёха, Лёх, ты совсем голову отбил, а? – угрожающе привстал Петя, – Я тебе мозги-то сейчас вправлю!

У Лёхи моментально поникли плечи, он почесал затылок и пробормотал:

– Вот, опять.. Это что было? Как помутилось что-то в уме.

– Не в уме, а в умишке, – ехидно сказала Светка, – Садись всё-таки, контуженный, сегодня мы заработаем миллион!

– А это с чего так? – Лёха робко пристроился на край скамейки.

Петя улыбнулся и потрепал его по плечу.

– А с того, что сегодня Иван Павлович приедет внука крестить, – улыбаясь, торжественно произнёс Петя.

– Иван Павлович? Ищеев? – Лёха нахмурился, – третий зам начальника комбината, да?

– Ага. Сейчас тут целая делегация соберётся. Нам вчера бабШура по секрету сказала, мол, ей батюшка передал, чтоб приготовили всё в лучшем виде – и купель, и всё, что там надо. Сам Иван Павлович к нам, а! Прикинь, сейчас мы ему напоём, чтоб и внучек был здоров, и всё Христа ради чтоб сложилось. Пожалеет ведь убогих, подкинет копеечку! – Петя, довольный собой, полез в карман и достал измятую пачку «Донского Табака».

– Погоди, Петь, – Лёха подмигнул ему и вытащил из рукава «Кент», – Вот, бери. Угощайся, Светка.

– Ничего себе! – изумлённо выдохнула Светка, – Лёх, может, тебе точно с нами уже нет смысла сидеть? Откуда у тебя?