Евгений Рекушев - Осколок истории. Книга вторая. Рассказы

Резко повернулся на стуле и встретился с взглядом иссиня-черных глаз. Молодой человек смотрел на него, не мигая, и лишь тонкая ниточка его черных усов под тонким носом подрагивала в усмешке. И он, вдруг, провалился в их глубину. До Евгения донесся нежный аромат дорогих парфюмов, и он отметил знакомый запах Шаннель, духов, которые он покупал для своей знакомой на разные даты праздников. Подумал, вдруг, что не гей и поперхнулся, поймав себя на мысли, что впервые и с удовольствием, видит такого молодого и обаятельного сыщика.

– Я кого-то, чем-то обидел? – спросил у юноши Евгений. Глубокое контральто донесло ему ответ коротко и значимо:

– Да!

Тихо играла музыка из мелоавтомата. Бармен за стойкой молча протирал бокалы, рассматривая их чистоту под светом лампы, стоявшей за карнизом стойки и мелкую тишину зала нарушал лишь игривый смех молодой парочки, сидящей за столиком у окна. Еще раз окинул взглядом худенькую, тонкую фигурку опера и вдруг, внутренний голос подсказал ему, что на мента этот сыщик явно не похож.

– Не советую оказывать сопротивление, иначе я буду вынужден причинить тебе боль, или сделать из тебя инвалида, – продолжил юноша.

Евгений рассмеялся, так как слабаком не был, и всегда уходил из лап сыщиков целым и невредимым, оправдывая кличку – неуловимый. Резким движением рванулся к выходу, но споткнулся о подставленную ногу, а резкий удар ладонью в лоб опрокинул его на пол. Щелкнули наручники на запястьях рук, и Евгений впервые почувствовал себя птицей, попавшей в силки. Все произошло так мгновенно, что он даже не почувствовал боли и лишь потрясение от свершившегося так быстро, заставило его вскочить на ноги. Резко застучало сердце, впрыскивая адреналин в кровь, и он стал мучительно искать пути выхода из создавшейся тупиковой ситуации. Все произошло мгновенно. Браслеты холодили запястья рук и этот холод сдавил ему грудь. Тяжело вздохнул и присел на табурет.

– Ушу, каратэ, йога? – спросил, потирая заболевший лоб руками, объединенными цепочкой оков.

– Всего понемногу, – в рифму ответил, улыбаясь, Опер.

– Сколько и кому должен? – продолжил Евгений.

– Дело не в денежных знаках. О них речь не шла, когда меня пригласили оказать услугу по твоей доставке в одно место, для разговора. Но будет лучше и для меня и для тебя, если мы не будем далее продолжать разговор на эту тему. Я навел о тебе некие справки, узнал о твоей порядочности и предлагаю сделку. Ты направляешься со мной в Энск, не делая попыток оставить меня в одиночестве, а я предоставляю тебе некую временную свободу передвижения, не связывая необходимостью быть прикованными ко мне цепью. К тому же ты мне нравишься.

– Я не голубок, – вскипел Евгений, стараясь отодвинуться от него.

– И я не в этом смысле, – произнес Опер. – Ты мне нравишься благородством и честью, о которой твердят знакомые воры в законе, рассыпаясь реверансами в твой адрес. Короче, ты должен дать мне слово не покидать меня ни на шаг, пока я не отпущу тебя на свободу, признав наши взаимоотношения прерванными. Что скажешь на это?

– А что, у меня есть выбор?

– Значит, да?

– Да! Давая слово, он впервые почувствовал тяжесть в душе, а то пустяшное, как ему показалось, что он пообещал, все-таки было гораздо весомее временной несвободы и всех денег, заработанных им. Все время его не покидала мысль, что это не Опер или Мент, а тем более не бандит, жаждущий крови и садистских наслаждений. Выкупом здесь то же не пахнет, и скорее всего, не связано с его последней операцией. Щелкнули замки наручников, освобождая запястья, и он потер руки, слегка отекшие от браслетов. А далее была гостиница, в которой они заняли соседние номера, и совместный ужин в кафе, расположенном на первом этаже отеля. Беседа ни о чем. Так себе. О музыке, литературе, искусстве и прочих житейских мелочах. Он отметил для себя, что юноша далеко не глуп, начитан и умен. Скорее всего вращался в кругах далеких от тех, в которых приходилось находится ему. О делах не было сказано ни слова. Укладываясь спать в своем номере, настроил биологический будильник на два часа ночи и прилег на мягкую перину, укрывшись простыней. Его не покидала мысль, что здесь что-то не так, и любопытство подогревало эти мысли, направляя их в русло загадок. Сон сжал веки и он провалился в свободное забытье.

Щелкнул будильник в его голове и он вскочив, мгновенно вспомнил прошедший день и, что должен сделать. Перед ним стояла непростая задача – приоткрыть завесу таинственности, появившуюся на его пути. Заученным движением протиснул кусочек фольги под замок двери комнаты сыщика, нажал на штырь и дверь открыла путь в недра номера. Полутьма от света луны, заглядывающей с улицы, его не смущала и он на ощупь нашел брюки и пиджак незнакомца. Вытащил ксиву из бокового кармана пиджака и прочитал написанное в ней. Частный детектив, Анастас Иванович Иванов. Усмехнулся и положил обратно в карман. Оружия не было. Судя по всему оно ему и не нужно было, так как, наверное, обладал оружием более сильным, разными приемчиками самообороны, которые Джек уже испытал на себе. Скрипнула кровать под телом юноши, который перевернулся, вздыхая во сне, а тонкая простыня сползла с тела, открыв обнаженную маленькую женскую грудь, с торчащими сосками, окрашенными в рыжий цвет. Джеку мгновенно захотелось прикоснуться к ним губами, но страх непонятности происходящего, связал его мысли в клубок и он медленными шажками отошел от кровати и, крадучись, покинул номер опера. Так вот откуда его тяга к этому черноглазому существу. Вот почему он, не задумываясь, дал слово подчиняться ему во всем.