Эдуард Эстерис - Из коробочки. Рассказы и рассказики

Это случилось в первый раз в невесомой тишине вечера. Бабочка выбралась на волю и закружилась под зеленым колпаком настольной лампы. Мохнатая, неяркая, но такая живая и уютная. Пришлось срочно погасить лампу, открыть окно, чтобы выпустить ее в ночь, не дать опалить крылышки.

Они выползали и вылетали. Ранний рассвет позволил видеть, какие они. После первой, хоть и неброской, но целой и ладненькой, появились более яркие, крупные. Но все с изъянами. У одной помято крыло, у другой стерся рисунок, у третьей поломаны тоненькие усики. Некоторые, едва взлетев, падали с жалобным шорохом. Их становилось все больше и больше. Все меньше и меньше было среди них таких, которые смогли вылететь в распахнутое окно. Все больше и больше хрупких созданий падало на пол, и, пару раз трепыхнувшись, застывало пестрым мусором.

И наконец, последняя, бледная и слабая, кое-как уселась на стену, как будто не собираясь никуда улетать.

Будильник. Подъем. Завтрак… Ах, да, что-то в комнате слишком много пыли… Надо бы подмести…

Что губки накрашенные разжала?

– Здравствуйте, – говоришь…

– Ну, здравствуй, коли не шутишь.

И пошла, такая вся из себя, даром, что мы однолетки. Губки в ниточку, шапочка из норки, шубка новехонькая. В этом году, небось, прикупила. На работу спешит, а как же. А работа у нее, известное дело, бумажки в своей бухгалтерии перебирать. Сядет этакая к компьютеру, пальчики холеные на клавиатуру положит. А там чай-кофей, с подружками перекинется словцом, что да где купила. А то я не знаю, как они там работают. Я в этих учреждениях тоже наработалась. В машбюро. Сократили меня. Теперь вот мусорщица. Поутру выхожу, открываю дверь мусоросборника, и высыпаю в машину ящики. Зимой холод, летом вонь. Да мне не привыкать.

Спину что-то прихватило… Еще два дома обслужить, и в палатку к Нинке. Ну да, грязная я, одета кое-как, и водочкой не брезгаю. А ты, соседушка, без меня бы в мусоре своем потонула, а? Здороваешься… Вежливость оказываешь… А сама имени моего не помнишь. Ишь, ухоженная вся, ровно как в телевизоре. Тебе что, живешь одна, все для себя… А я всю жизнь на своих мужиков положила. Колька, муж, на стройке вкалывал… А потом работу потерял, этих, черножопых наняли… А мужик мой выпивал, да… Да если не пьет, это ж разве мужик? Так, дрисня одна…

Тьфу, псина бродячая опять сюда трусит… На, вон кость, жри… Что зыркаешь? Я тя счас! Эх, псина… Мы с тобой…

Все… Последний подъезд… Теперь к Нинке. Нинка смотрит жалостно, но молчит. Ей ведь продать надо, а кому и что… А я приду домой, выпью… И плевать на соседку с ее шубкой… Вон, на обед идет, голову держит как прынцесса… И для кого нарядная такая? Мужика-то нет у нее, и не было никогда… А мой Колька… По молодости так любил меня… как вспомню… до сих пор в жар бросает… Поколачивал по пьянке, не без этого… Эх… на кладбище бы съездить… Давно не была… Не дождался сыночка. Вася в Москве на рынке торговал, да что-то там случилось у него, драка, «тяжкие телесные повреждения», сказали… уже третий год в колонии…

Соседка… Сама одинокая, так все ей не так… Ничего не скажет, только губки сожмет в гузку курью, да я ведь вижу, как смотрит… Музыку громкую мой парнишка включал, в подъезде курил с компанией… А мне что делать, отцу покой нужен, не пускать же их в квартиру…

Ууу… холеная морда… Погоди… сдохнешь в одинокой постели, и вспомнить нечего будет… А я пойду, водочки куплю… Согреюсь… Буду думать, как сынок вернется…

Люблю порядок. Правильное положение двери – закрытое. Вечерами задерживаться в лаборатории надолго – удел разгильдяев. Если работать интенсивно, а не бла-бла-бла разводить, все успеешь за восьмичасовой рабочий день. И на столах нечего держать всякие финтифлюшки и колбы пустые.

Ну да, сегодня и я задержался. В «холодной» комнате прибор забарахлил. Надо же, в насосе трубка лопнула. Придется за новой идти.

Что это? Свет погас, и дверь не открывается… Тяжелая такая, деревянная, по старинке, с хорошей теплоизоляцией. Ну-ка, навались…

…Бля… кто-то снаружи меня запер. Нет, чтоб проверить комнату. Аспиранты, чтоб их, ньютоны…

– Люди!!!! Выпустите меняяяяяя!!!!

Дааа… хрен докричишься. Все по домам разошлись. Мобильник в обычной комнате на столе остался. Что делать-то? Дочка обидится, губки надует:

– Папка, ты же обещал мне с сочинением помочь…

А Надя? Ох… Вчера, когда я с Илоной Васильевной разговаривал по телефону, так на меня смотрела… Прямо Горгона-Медуза. Конечно, Илона …фигурка… ммммм… не чета моей курочке. Но у нас с ней совместные исследования. Эх, не надо было жену на летний пикник с собой брать… А теперь, ну точно Надька решит, что я… Мобильник ведь не отвечает.