Александр Плоткин - Рассказы

– О, Сема, ты, я вижу, ходы-выходы знаешь, – сказал человек с большим лицом и сразу сел.

– Так точно. Это же очень хорошо, – подтверждал отец, как будто хотел кого-то успокоить.

Блондинки хихикали и хотели лежать только рядом друг с другом.

– Фант, фант, – улыбаясь, повторял дядя Игорь.

– Ну, не надо, – блондинки крутились, как будто их щекотали.

– Обязательно!

– Нет, у нас такой порядок, – очень серьезно сказал отец. – Вы должны нам показать, как вы можете согреть мужчину.

Блондинки легли носами в песок и зафыркали.

– О, Сема! Ты, я вижу, дело понимаешь, – смеялся человек с большим лицом.

– Позвольте, коллега, – сказал отец с профессорской интонацией, указывая на катившийся по ветру целлофановый пакет, – если я не ошибаюсь, это презерватив.

– Слоновий, – добавил дядя Игорь.

Виктор не знал, что такое презерватив, но чувствовал, что ему стыдно. Его удерживало общее веселье, и в то же время хотелось уйти. Он хотел что-то спросить у отца, но сам не знал, что именно, и сколько он ни смотрел на него, отец не замечал его взгляда. Виктор понял, что отец сейчас занят другим и не думает о нем. Странно было, что блондинкам все это нравилось, а ему казалось, что их обижают. «Может быть, так нужно?» – подумал Виктор.

Блондинки ушли переодеваться и обещали прийти в гости, и Виктор не понял, зачем они хотят прийти.

Виктор страшно проголодался, и когда сели за стол, набросился на еду. На столе был шашлык с кислым соусом из слив, которые росли в саду, салат, маслины, свежий хлеб, серебристая соленая тюлька, привезенная из города колбаса, которую здесь никто не ел, и роскошный арбуз. Виктор заметил, что водку пьют охотнее, чем напитки из иностранных бутылок.

Дядя Игорь пел громко и напористо, со второго куплета припев подхватили все.

Виктор отяжелел от еды и устал от этого мгновенно пролетевшего дня, и то, что не давало ему быть со всеми, на время ушло.

Взрослые пели, и за столом было весело.

– Компания! – сказал отец с дрожью в голосе. – Это же компашечка!

Маша принесла ему гитару.

– Сема! – ревел человек с большим лицом. – Может, шо-нибудь блатное? Сема!

– Верочка, иди сюда, – сказал отец вежливым голосом, делавшим все, что он говорит, двусмысленным.

– Куда ты меня зовешь, Семочка? В кустики?

– Нет, зачем, в кустики не нужно, – очень серьезно сказал отец. – Иди ко мне.

– За дружбу этого стола!

Когда пришли блондинки, Маша что-то сказала отцу, кивая на Виктора.

– Да, правильно, – сказал отец. Иди-ка, парень, спать. Уже знаешь, какой час?

Лицо у отца было доброе, но, хотя Виктор уже очень хотел спать, он все-таки почувствовал, что доброта отца направлена не к нему, а куда-то мимо.

– Я вам постелю на террасе сверху, – сказала Маша. – Будешь на улице спать вместе с папой?

– Да, – сказал Виктор. Это было интересно. Он еще никогда не спал на улице.

– Иди умойся и подымись по лестнице на террасу, на второй этаж.

Виктор встал из-за стола и пошел умываться за кусты.

Он умылся и пошел к дому по темной дорожке, не возвращаясь к столу, откуда доносились голоса и смех. У темной стены дома он увидел два красных огонька от сигарет и услышал голоса отца и дяди Игоря.

– Теперь он тебе откроет визу. Ты ему угодил с этой блондинкой. Будешь плавать за границу.

– Но у него же морда, я тебе скажу.

– Паек слуги народа.

Виктор с удивлением услышал, что у отца совершенно другой голос, не похожий на тот, которым он говорил за столом.

– Надо еще с подоночками посидеть.

Виктор, ни о чем не думая, поднялся по железной лесенке на верхнюю террасу, где рядом стояли два застеленных топчана. Он разделся и лег, положив руки под голову.

И вдруг Виктор понял, какой вопрос он все время хотел задать, и сразу же понял, какой на него есть ответ. Он хотел спросить, почему отец, умный и красивый человек, общается с этими людьми, пьет с ними водку, поет глупые песни и развлекает человека с большим лицом. Было ясно, почему это так. Отец хотел плавать за границу, и человек с большим лицом мог это разрешить. Вот ради чего все это было. Вот почему отец был здесь. Как хитрый и трусливый Валерик у них во дворе, отец заискивал, улыбался и заглядывал всем в лицо! Вот почему его отец, знавший наизусть «Маленького принца» и споривший с матерью о Хемингуэе, которого не любил, ведет себя так, подлаживается к этим людям, притворяется не таким, какой он есть, старается слиться с ними и говорит с двусмысленной интонацией глупые, пошлые шутки и… и теперь уже понятно, какой он человек. Его отец боится!