Андрей Томилов - Охота как образ жизни. Сборник рассказов

Он подскочил к телефону, схватил трубку и с остервенением стал крутить диск, но тут же бросил ее на рычаги и, повернувшись к начальнику, выдохнул:

– Федорыч, дай мне двух человек, вертолет вызову, слетаем туда, если действительно, – поубиваю нахрен.

– Ты сначала поймай, убивальщик, и не горячись, от этого толку не будет. От горячности только прыщи на носу садятся и все, хо-хо-хо!

– Ладно, дашь или нет людей?!

– Договаривайся с вертолетом, а люди что, вот они сидят, крысы бумажные, забирай, хоть промнутся, вонь из штанов повытрясут. Хо-хо-хо!

Кузнечик вприпрыжку кинулся на свое рабочее место. Кабинет его находился в одном здании с прокуратурой, только чуть со двора, но это его нисколько не задевало, а уж как возвышало, что он "рядом" с прокурором сидит.

Припрыгав в кабинет, он тут же позвонил в промхоз – охотоведу.

– Зайди, пожалуйста, срочное дело есть, – едва сдерживал себя, чтобы не повысить голос, а трубка в руке отпотела и стала липкой.

Промхозовский охотовед знал по опыту, что вызов к районному ничего хорошего не сулит и шел туда неохотно, с каждым шагом теряя настроение. Да и действительно, что уж там может быть хорошего, – надзорный орган, хоть и "насекомое".

– Вы что за своей территорией не смотрите?! – встретил его слюнными брызгами Кузнечик, – почему я должен знать, где у вас кто браконьерит, а вам и дела нет? А может вы в сговоре с этими браконьерами? Может, это вы их туда забросили, в надежде на то, что я не дознаюсь?

Промхозовский охотовед молча, не поздоровавшись, прошел к столу, уселся, вытащил папиросы и закурил. Это как-то успокоительно подействовало на Кузнечика, а может он просто вспомнил слова начальника милиции о прыщах, потому что мимоходом потрогал и даже погладил заострившийся нос, молча, заложив руки за спину, шагнул пару раз вдоль стены и уселся напротив хозяина охотугодий:

– Есть сигнал, – напыщенно начал Кузнечик, – в вершине Окунайки производится браконьерская охота, – он с трудом сдерживал напиравшее волнение, – совсем обнаглели, сволочи.

– И кто там?

– Кое-какие соображения имеются, но я бы хотел услышать ваше мнение.

– Да откуда ж я знаю, тут по осени, сам видишь, что творится. Рвачей со всех волостей, а куда они потом рассасываются, один Бог знает.

– Ну, допустим не один Бог, кое-что и нам известно. Территории нужно осваивать, культурного охотника завозить в дальние тайги, тогда и проблема браконьерства в тех местах отпадет сама собой.

– Как же их осваивать, если денег на заброску охотников и их вывозку не хватает. Бичам что, они пару соболей кинули пилотам, те и туда и обратно доставят, а мы-то так не можем. Вот и осваивай тут.

Охотоведы помаленьку успокоились и долго-долго разговаривали, тыкали пальцами в карту, рисовали там какие-то линии и кружочки.

Договорились-таки о совместных действиях. Суть этого договора сводилась к следующему.

Несмотря на скудные средства, промхоз нанимает вертолет для заброски в горы оперативной группы, чтобы обнаружить и захватить браконьеров. В группу входят: районный охотовед, – руководитель группы, два сотрудника милиции и промхозовский егерь. Руководство операцией с внешней стороны осуществляет промхозовский охотовед. А точнее сказать, – он должен через день-два обеспечить вертолет для того, чтобы вывезти всех обратно.

* * *

Загрузились в винтокрылую машину быстро, – из всех вещей только и было, что четыре пары лыж, три рюкзака – на четверых – из которых один был более увесистый, – это егеря Петровича.

Вертолет легко выпорхнул из облака снежной пыли и, резко набирая высоту, стал выправлять курс, забирал левее, пока не увидел своими квадратными глазищами горы изумительной белизны. Это выделялся на фоне темно-голубого неба хребет Акиткан.

Горная цепь начиналась с одной стороны видимого горизонта и уходила за этот горизонт с другой стороны, казалось, что она огибает, опоясывает землю, и будто скрепляет ее, как обруч.

В этом году тайга утопала в изобилии снегов, а посему горы были удивительно заглажены, нигде не торчали нелепые кустарники, не возвышались над покровом шапки стланика, все склоны от самого пика и до подножья были девственно чисты.

Вертолет скоро перемахнул через перевал и, чуть уткнувшись носом в русло Окунайки, стал раскачиваться из стороны в сторону, отслеживая это русло. Берега реки были скалистыми, труднопроходимыми, но над этим задумывался разве лишь Петрович, плотно прильнувший к иллюминатору. Кузнечик о чем-то переговаривался с пилотом, видимо уточнял курс, а менты чесали друг другу анекдоты и хохотали от всей души.