Гила Лоран - Первое слово Съела корова

да, женщина ухоженная
хорошо умеет себя раскрашивать
такой, должно быть, мужчины
оборачиваются вслед

осунувшись сердцем на четыре карата
едва не сгинув к тетке в саратов
истончив все известные волоконца донельзя
нацедив чашицу голубых кровей
только и умея теперь, что ходить по лесу
собирать с асфальта мерзнущих червей
стылой весною осенью сирою
на черно-желтых счетах в сельпо
сижу калькулирую:
мне будет ли по
ночному трезвону
спазму ее, выгибу-вдоху-стону
за каждые две слезинки
за морщинки у рта
за взлелеянную в чудесной корзинке
да пущенную за ненадобностью на ворсинки —
Ни черта.

ой, бросьте вы, на что вам такой цирк
один самодур, другая истеричка
вполне стоят друг друга

злая зазноба моя —
нет, не такая, дороже на три рубля
точеные колени – сглатываю – в складках скользящей ткани
высокая грудь за черными кружевами
лучезарные заклепки на немыслимых каблуках —
опять ушла – вся в духах и звонках —
мимо меня, неумелого кюхли,
покупать себе двадцать пятые туфли
видите ли

этакая стерва
ноет-ноет
ноет-ноет
а ведь всех переживет

сердце мое – нервическая балерина,
рискующая споткнуться о зернышко ячменя.
и пусть, как всегда, обдурены мы,
для счастия хватит долечки мандарина, —
ее недлинными, свеженаманикюренными —
очищенного – для меня.

ну да, есть у нее слабость —
фактурные мущинки
а так, в сущности, веселая же тетка

в замшевой ласке, томной улыбке
льняного выреза, охристой челке