Владимир Соколов - Мистейка

– Он в том, что ты существуешь. Для тебя это – единственный смысл.

– Но в чём смысл моего существования?

– Смысл существования – в нём самом. И это, безусловно, кому-то нужно.

– Мне это что даёт?

– Не тебе! В чём смысл существования, скажем, свиньи?

– В том, что её съедят!

– Верно. Но знает ли об этом свинья?

– Не знаю… вряд ли.

– Но если свинья сумеет как-нибудь постичь смысл своей жизни, то пойдёт ли это ей на пользу?

– Да, она может убежать!

– Её всё равно поймают. Но она уже не сможет безмятежно размножаться и жиреть, то есть наслаждаться радостями жизни. Будет нарушен первоначальный замысел. От этого пользы не будет ни свинье, ни её хозяину.

И уж совсем будет плохо, если постигшая смысл жизни свинья совершит самоубийство: кому нужна дохлая свинья? Одни убытки!

– Что же остаётся – размножаться и жиреть?

– Ну, зачем же? Просто жить и радоваться!

– Но я же не свинья!

Старый Мухомор оценивающе осмотрел Льва. Гипертрофия, проблема века, не обошла и его. Однако решил, что для юмора момент не подходящий.

– Так ведь и хозяин твой – не человек. Но схема примерно та же!

– Кто же мой хозяин?

– Ты и есть хозяин! Однако это не мешает тебе быть шкодливым поросёнком.

– Бред какой-то! – сказал немного обидевшийся Лев.

– Это трудно понять. Как-нибудь попытаюсь растолковать доходчивее.

Был ясный, но не жаркий августовский день. Они отъехали километров за сто от города на электричке и углубились в довольно дикие леса, в которых дедушка ориентировался, как у себя дома. В лесу было странно тихо. Деревья стояли ещё зелёные, но на многих уже встречались жёлтые пряди, напоминающие раннюю седину. Зелёные же листья были тяжёлые и какие-то усталые, словно успели умориться за короткое лето. Было много грибов. Такого их количества Лев ещё никогда не видел. Белые и обабки они складывали в корзину Льва, а себе дедушка брал какие-то странные, похожие на спички, жутковатого вида грибочки и прятал их во внутренний карман. Льву он сказал, что делает из них эликсир жизни по секретному рецепту. «Лекарство против морщин. Тебе этого пока не надо», – полушутя сказал он. Они не спеша шли по мягко пружинящей под ногами земле и вели неторопливый разговор. Говорил в основном Старый Мухомор:

– Человек – это способ самореализации, самоощущения Бога. – Толковал он. – Через человека Бог видит, слышит, ощущает, т.е. получает доступ ко всем органам чувств. Живёт, одним словом. И делает он это через всех людей одновременно. Причём из каждого человека он видит мир по-своему, под особым углом. Он одновременно грустит, радуется, злится, умиляется… – и всё это составляет невообразимый божественный коктейль. Человеку он, возможно, показался бы отвратительным. Но у Бога другой уровень восприятия, человеком непостижимый, за счёт гораздо более разветвлённых нервной и психической систем, превосходящих таковые среднего человека в несколько миллиардов раз, а именно в цифру, как раз в точности совпадающей с количеством населения планеты.

Да, – продолжал дедушка, – человек у Бога работник. Не зря его называют «раб божий». Так оно и есть. Даже не столько работник, сколько рабочий инструмент, сенсорный аппарат Бога. Человек – единственное животное, обладающее духом. Именно благодаря этой субстанции осуществляется присутствие Бога в человеке. И это принципиально отличает людей от животных: во всех людях присутствует Бог. В некоторых людях его присутствие выражено в большей степени – их называют богоизбранными. В некоторых – в меньшей, их называют богооставленными, или Богом забытыми.

Царей, фараонов и президентов часто называют наместниками Бога. И это вполне правомерно. Без поддержки высших сил невозможно достичь вершины, оттеснив миллионы конкурентов, и выжить при этом. Опять же из сильных мира сего наблюдать мир сей, безусловно, приятнее, чем из голодного раба.

Так что Бог поддерживает богатых. И способствует их обогащению. Богатство – от Бога, бедность – от бед. Потому и говорят, что, у кого есть – тому добавится. У кого нет – отнимется последнее. Как в притче о талантах. Богу вообще милее весёлые, жизнерадостные люди, чем мрачные и унылые. Поэтому уныние Бог и относит к тяжким грехам.

– Так что же, Дедушка, если раб будет весел и жизнерадостен, он сможет выбиться в цари?

– В принципе, да. Такие случаи бывали. Но здесь намечается порочный круг: мало какой раб сумеет быть весёлым и жизнерадостным. Сознание и бытие взаимно определяют друг друга.