Михаил Пономарев - Кинематограф

Никогда не видел Сюзанну с некрасивой прической, даже утром её волосы идеально лежат, хоть она и не сильно о них заботится. С этим ей похоже повезло от рождения. Лицо Сюзанны маленькое и хрупкое (сразу же напрашивается сравнение с фарфором), когда смотришь на него, сразу чувствуешь необыкновенную эстетику. Или я просто преувеличиваю. Но все черты лица ровные, чем то цепляющие. На сужающемся к низу овале лица вас точно поразят маленький аккуратный маленький нос (лучше носик), шелковыми полосками брови, умные губы, неспособные выглядеть как клюв, краснеющие, немного втянутые щеки и, уже упомянутые, многозначительные серо-зеленые глаза. Многие девушки, скорее всего, стремятся к подобному. Странно все-таки описывать людей, чувствую себя маньяком.Но я опять отошёл отошел от темы.

Мы просто сидели и смотрели друг на друга. С одной стороны мне была привлекательна эта девушка, но с другой – я боялся её узнать, ведь сейчас она идол в этой равнодушной двухкомнатной квартире, почти все время проводит здесь, лишь иногда куда-то ненадолго уходит. Я, пожалуй, рад, что не знаю её. Только так она может оставаться идеальной, а находиться на одной жилплощади с чем то идеальным приятно. Согласитесь: в этом есть романтика. А теперь этот идеал будто бы хочет перестать быть таковым. Хочет что-то узнать. Теперь она смотрит на меня умиротворенным и всепрощающим взглядом, перед которым нечего стыдиться и который принимает тебя каким бы ты ни был. Как анг… Нет, слишком прошлое сравнение.

Я прикрыл глаза, неизвестно на что ответив согласием и одновременно этим же жестом поблагодарив за обед, вышел из-за стола. Взгляд-загадка Сюзанны провожал меня.

Я вернулся в комнату и лёг на просторную кровать. И зачем мне такая большая? Тут места на двоих, а спит один человек. Сюзанна спит на диване. Мы могли бы с ней поменяться местами, но все сразу сложилось именно так. Да, из меня джентльмен не очень.

Раньше вроде бы не бывал в этой квартире, так что помню только последнюю неделю, когда Сюзанна забрала меня из больницы после лечения какого то повреждения головы, и привезла в это логово, где я обнаружил целый чемодан хлама и вещей моего размера. До конца ещё не разобрался в этом, но обязательно разберусь. Сейчас нет сил.

С больницы мало что запомнилось, только всплывают в виде несвязной каши огромное количество приходящих и уходящих врачей, людей с непонятными фотографиями: до всего мне не было совершено никакого дела. Единственное, что чувствовал – вкус паршивой еды и постоянную боль со свистом в черепной коробке и ушах. Сколько помню: в основном спал с перерывами на еду, которую медсёстры приносили в палату.

Голова гудит до сих пор, но уже с небольшими перерывами. Порой гудит так, что я не понимаю где нахожусь. Забавно, ведь я на самом деле не знаю, где нахожусь. Из-за боли и попыток успокоиться перед неизвестностью все остальное отходит на второй план. Когда боль утихает, в голову сразу начинают лезть навязчивые идеи, не дающие покоя до нового прихода болевых ощущений. Новая информация совсем не воспринимается. Пока я лежал в больнице, в ушах постоянно трещало и пищало. По приезде сюда звуки пропали. Может быть я просто не обращаю ни на что внимания, пытаясь сосредоточиться, а Сюзанна только молча занимается своими делами. Может быть она обиделась на меня? Намекает взглядом.

Я растянулся на кровати, поворочался, скрывая лицо от лучей света, а потом прячась от боли, свернулся полукругом и уснул, словно дворовый пес, который устал от этой равнодушной к нему жизни. Кот всё-таки лучше приспосабливается. Он может получать одинаковое удовольствие как от ласки хозяев, так и от свободы уличной жизни. А может иметь и то и другое.

Мне снилась тёмная, ничем не освещаемая трасса. На панелях металлических ограждений, как полагается, были прикручены светоотражающие треугольники, которые, при взгляде на них, начинали неестественно переливаться тусклыми тонами голубого цвета, притом они мигали, чем то отдаленно напоминая этим ритм биения человеческого сердца. Странно, но в этом сне нельзя было даже пошевелиться, даже не по своей воле. Можно было только смотреть, освещая взглядом несчастные катафоты. Через какое то время я услышал пронзительный крик. Он был настолько преисполнен ужаса, что нельзя был определить кому он принадлежит: мужчине или женщине. Вопль, его можно так охарактеризовать, начал повторяться, как заевшая пластинка. Каждые 2 секунды начинался в точности такой же новый крик, не дав закончиться предыдущему. Крик за криком, крик за криком, мрак округи заполнился леденящим вены монотонным звучанием. Громкость нечеловеческих воплей усилилась. Потом ещё и ещё. До тех пор пока не началось слышаться гудение, а за ним треск, перекрывающие. Ненарочно выдуманная вселенная сна разлетелась на мелки клочки, выбросив своего создателя в кромешную тьму. Я точно знаю этот момент. Когда сон рано кончился, проекции испарились, приходится ожидать пробуждения именно в беспросветном вакууме. Ты вроде понимаешь, что фильм кончился, но несмотря ни на что ожидаешь маленькое продолжение после титров.

Читать дальше