Мария Фомальгаут - Сущность Эф

– Сжечь!

Халлы бросаются на город, все, разом, рвется в город толпа с оглушительным ревом, трещит беспощадное пламя, воины тащат простоволосую женщину, взмахивает клинок…

Боудикка торжествующе сжимает зубы, так её, так.

И снова кивает своим, взмахивает рукой:

– Сжечь.

Взмахивают клинки, пылают факелы, Боудикка сжимает зубы в бессильной злобе – Лондинумм будет сожжен, и следа не останется от проклятого города. Боудикка замечает двух девочек, затаившихся за обломками маленькой ограды, торжествующе вскрикивает, обнажает клинок, сейчас они ей за все ответят, за все, за все, за все… тощая женщина рвется к девочкам, так ей и надо, давно ли сама Боудикка в бессильной злобе рвалась к дочерям, когда…

…не вспоминать.

Нет. Вспоминать, подогревать свою злобу, уничтожить проклятых квиритов…

ГОЛОСА В ГОЛОВЕ, СИМПТОМЫ…

Боу набирает в поисковике, тут же обновляет страницу, нет-нет-нет, это как-то слишком страшно получилось…

Боу снова набирает:

БОУДИККА

Читает…

…уважаемые туристы, обратите внимание на памятник на набережной – женщина на колеснице, запряженной двумя лошадьми. Это памятник Боудикке, предводительнице кельтов, которая подняла свой народ на бой против римлян, но потерпела поражение…

Боу вздрагивает, спешным шагом уходит прочь. У Боу джинсики розовые, на коленках прорезанные, и рюкзачок за спиной, а в рюкзачке альбом, это Боу рисовать учится.

– Привет.

Боу зажимает уши ладонями. Тут же снова открывает уши, смотрит в темноту осенней ночи.

– А привет.

– Хочешь, город покажу?

Боу морщится, сонно потягивается на постели.

– Да ну, чего я, город не видела, что ли…

– А я тебе свой город покажу.

Боу оживляется.

– А пошли.

Боу спускается по лестнице, отродясь такой лестницы в доме не было, и двери такой в доме не было, и улицы такой не было, вымощенной камнями. Мимо проносится что-то быстрокрылое-крыломашущее, Боу отскакивает в испуге.

Ничего, ничего… не бойся…

Все тот же голос.

Боу оглядывает причудливые замки, башни, колонны, лестницы, робко спрашивает – а туда можно? А туда? (можно, можно), поднимается на башню, восторженно смотрит на город. Изумленно смотрит на черточки на вывеске, голос в голове подсказывает, прямая черточка справа – би, слева – аш, посередине – а, косая черточка посередине – а…

…Боу обступает в сторону, смотрит на полотна, не понимает, не верит себе, быть не может, чтобы она сама все это нарисовала, Боу без году неделю рисует, а вот нате же вам.

И мама охает, ахает, красота какая.

И все охают, ахают, надо же, какая красота.

…первое место в конкурсе чего-то там.

Боу торопится, Боу спешит, засиделась Боу на конкурсе чего-то там, вот теперь приходится по темноте возвращаться, Боу спешит, торопится, маме звонит, бегу-бегу, скоро-скоро буду. Только бы дойти по темноте, ночь недобрая, ночь осенняя, идет за Боу, нюхает следы, лижет темноту раздвоенным языком…

Темнота хватает Боу сзади, тащит рюкзачок, лезет Боу в карман, хочет выхватить телефон, Боу извивается, лягается, пусти-пусти-пусти, кто-то зажимает Боу рот…

…цокот копыт.

…взмах клинка.

…еще.

Тук-тук-тук, цокот копыт.

Тук-тук-тук – с легким стуком катятся по тротуару отрубленные головы преследователей. Боу оборачивается, прячет лицо на груди своей спасительницы, коротко всхлипывает. Женщина в причудливых одеяниях обнимает Боу, гладит по голове, ну что ты, что ты, всё хорошо…

Паулин смотрит на полотна. Толкает под локоть ученика, кивает:

– Еще одна.

Ученик восторженно смотрит на картины, ученик мало что понимает, молодой еще.

– Э-э-э… кто еще одна?

– Да вот… вот через таких она в наш мир и просачивается…

– И что делать будем?

Паулин чиркает спичкой, зажигает факел.

– Да вы… вы что?

Паулин сжимает зубы, так он и знал…

– Да мне самому жалко… до черта жалко… такой талантище… а что делать…

Треск пламени.

Боу оборачивается, Боу не верит себе, как так – треск пламени, почему, зачем – треск пламени, гибнут причудливые дворцы, лестницы, колонны, анфилады, гибнет нарисованный город…

Боу бросается к пожарищу:

– Не… не смейте!

Паулин перехватывает руку Боу, пытается что-то объяснить, Боу не слушает, да они никогда не слушают, всегда приходится идти на крайние меры, всегда…

– Пусти… пусти!

Голос в голове Боу.

Боу раскрывается. Раньше она и не знала, как это – раскрываться, вот так, меж двух миров, пропустить грохочущую копытами конницу, бряцающих оружием воинов, сжимает зубы от боли, раскалывается голова…