Майя Новик - Паломники. Повесть

– Дождевик снять не хочешь?

– Нет, – Кира дурашливо скривила губы, поежилась, и Авдей снова обнял ее.

– Вспотеешь.

– Тогда и переоденусь, а сейчас мне что-то… не жарко. Рвем дальше?

– Рвем, – Авдей поддернул вверх собачку молнии на дождевике жены, выпустил из объятий.

Заднее колесо мотоцикла чуть провернулось на влажной обочине.

Кира обогнала мужа, какое-то время ехала впереди, но затем Авдей вывернул рукоять газа и легко оставил позади маленький эндуро.

Кира какое-то время ехала, глядя, как удаляется мотоцикл Авдея, и красные вставки на куртке мужа становятся неразличимыми, а потом тоже добавила газу, догнала и поехала сзади.

За «Ямахой» Авдея по асфальту бежал солнечный зайчик – от зеркала заднего вида, на ветру развивались ремешки пристегнутой к багажнику сумки, с немыслимой скоростью бился о шлем хлястик на вороте его куртки.

Горло болело все сильнее. Пот заливал глаза.

В ушах звучали слова врача. Не первого врача. И даже не второго. Областное светило науки. Очередь к нему, как в мавзолей. Слова подтвердили самое плохое.

– У вас опухоль.

Когда она услышала это в первый раз, заледенело лицо.

Сейчас осталась спокойной.

– Ну я как бы в курсе.

– Повода для расстройства я не вижу. Обычно к злокачественной опухоли подходит кровеносный сосуд, ее питающий. У вас такого нет. Надо оперировать. Пока опухоль маленькая, можно сделать лапораскопию.

Эти слова она уже тоже слышала. Так говорили маме. А у нее оказалась онкология, операция была пять лет назад, затем – два курса химиотерапии, после которых она превратилась в старушку с запавшими висками, тоненькими ручками и просвечивающими через прозрачную кожу черными венами.

Кира повела плечами, прогоняя холодок со спины.

– Я все поняла.

Отец тоже умер от рака. Рак был и у двоюродного брата. Почка. И у бабушки – печень. У дяди – легкие. Рак разнообразен и замысловат. Люди придумали антибиотики, а Бог ответил им раком. Страданий меньше не стало.

«Ему обязательно надо нас чем-то наказывать, воспитывать», – мелькнула горькая мысль. – Победим рак, появится что-нибудь еще, а потом еще! И еще! И так – до бесконечности, до конца истории».

– Боли есть? – спросила знакомая врач в ведомственной поликлинике, куда она пришла на прием повторно.

Врач была практически ровесницей, они учились когда-то давно в одной школе.

– Есть.

– Тянущие? Острые?

– Не знаю, – Кира пожала плечами. – По ночам. Просто больно, и все. Наверное, тянущие.

– По ночам – это плохо.

«Да уж чего хорошего!» – хотела сказать Кира, но промолчала.

– Я запишу тебя на лапароскопию? Это лучше, чем обычная операция. Три прокола – и все. Главное, чтобы опухоль еще не выросла, вырастет – тогда только в онкологию.

Киру передернуло.

Онкология – это шесть человек в палате, неисправный туалет, драный линолеум в коридорах, равнодушные, деловые, всегда занятые врачи, оперирующие до самого вечера.

– Так, – врач заглянула в какую-то тетрадь. – Могу записать на двенадцатое августа. Пойдешь? Лечь в больницу надо будет пораньше, так что будь любезна появится у заведующей числа десятого.

– Пойду.

– До августа попробуй обойтись без нагрузок. Работать можно, но лучше головой, тяжести не таскать, если что – сразу ко мне. Да, за неделю до операции сделаешь биопсию и сдашь анализы. Вот направления.

«Без нагрузок? Ну уж дудки!» – думала Кира в коридоре, сердито сдирая с кроссовок шуршащие синеватые бахилы. – Сидеть на диване и ждать, пока помру? Да ни за что!» – бросила бахилы в мусорное ведро, толкнула тяжелую дверь, вылетела на ослепительное июньское солнце. Зажмурилась от яркого удара.

Тополя шуршали тяжелой листвой на ветру.

«Лучше оторваться в последний раз! А там – посмотрим! Умирать вообще лучше в дороге!»

А ведь не раз и не два думала она о том, что хорошо бы умереть в путешествии. Так, чтобы быстро. От инфаркта там или еще от чего. Или от встречного КамАЗа. Как мотылек. Шпок! И ваших нету! Только вот почему так хочется жить? Увидеть другие страны? Побывать да хоть в том же Китае! Или в Монголии!

«Почему, когда думаешь о смертельных болезнях других людей, все время кажется, что сопротивление их бесполезно? Пора бы и о душе подумать, смириться, покаяться в грехах, приготовиться как-нибудь! А как до тебя самой дело дошло, так вдруг жить захотелось?»

Она ехала в маршрутке и напряженно улыбалась уголками губ.

– Так куда ты собралась? Я не понял, – переспросил Авдей, когда она рассказала ему о планах на ближайшее время.