Алексей Аимин - Мое дело десятое. Ироничная философия

Пронизанные всем спектром чувств, обладая широким набором качеств – от бесшабашности до прагматизма, от яркого оптимизма до сумрачного пессимизма, они дают потомкам, рекомендации и советы. И поколение за поколением их читателей в который раз убеждаются, как же они были правы!

Поэтому классики остаются по существу нашими вечными современниками.

Вот вам яркий пример подтверждение моих слов:

«Не следует с излишней торжественностью приступать ни к какому делу: торжественно праздновать следует только окончание дел».

Два века назад сказаны эти слова, но как они нам близки и понятны! Конечно же, на первый камень сил и средств всегда хватает. А вот на последний… У нас порой все силы и средства уходят на празднества по закладке первого камня, и сколько уже этих первых камней по нашей стране разбросано…

Ну а Шекспир же в своем предупреждении хоть и чуть перегибает палку насчет мудрости, но в принципе, думаю прав:

«Глупость и мудрость с такой же лёгкостью передаются, как заразные болезни. Поэтому выбирай себе товарищей».

Вслед за Шекспиром «Болезненную» тему своей легкой словесной вязью, ненавязчиво подхватывает Александр Сергеевич Пушкин:

Несомненно одно: классики заботятся о нашем духовном здоровье. Знали бы они, каких болезней мы нахватались за последнюю сотню лет! Однако вернемся к началу.

Когда я стал внимательнее читать классиков, то автоматически начал отмечать те места, где по сегодняшним времененпм, я сказал бы иначе. А кое-что из высказываний вызывало у меня возражения или, мягче сказать, сомнения и скромно промолчать мне довольно сложно:

А еще классики меня раззадорили. Отмечая их прекрасные находки и неподражаемые образы, я задавался вопросом: неужели сейчас невозможно написать, как они?

Еще одним толчком для определения моего отношения к классикам стал один случай.

Как-то зашел в нашу городскую библиотеку и прямиком – к заведующей, чтобы поделиться своим свеженьким «шедевром». Такое многим авторам знакомо. Но когда воеёл, ее кто-то позвал. Перед тем как отлучиться она дала мне листок с небольшим стихотворением, написанным от руки.

Отметив интересное изложение и удачную мысль, я со знанием дела внес исправления и, продолжив мысль, завершил стихотворение более интересным окончанием.

Когда заведующая вернулась, я протянул ей листочек, заявив, что автору надо было бы еще поработать. Глаза у этой приятной женщины округлились, потом полезли вверх, и она удивленно пролепетала:

– Это же Бунин!

Честно сказать, такого я не ожидал. Я-то ведь думал, что это кто-то из местных соискателей народного признания.

После этого случая я решил классиков больше не трогать, а тем более не править, так как становиться критиком у меня было еще меньше желания, чем становиться классиком.

Одно дело быть оппонентом тому, кто может тебе ответить, и например, в лицо плюнуть или вызвать на дуэль, а другое – раздражать и шокировать поклонников великих.

А это очень опасно – у них, у поклонников порой такие перекосы!

Вы помните сказку Андерсена «Голый король»? Платья не видишь – значит, дурак! Здесь далеко ходить не надо – «Черный квадрат» Малевича.

Ведь здесь что? Мужик просто взял и выплеснул всю черноту, что у него была, на всех, ценителей и не ценителей. Кстати его постоянно реставрируют, краска исчезает.

Не секрет есть такие люди: выльют на других всю грязь и им сразу становится лучше. Ну что же, я за него рад! Но меня всегда удивляет: чему же те, кому это все досталось, радуются?

Я вам честно скажу, что солнышко, нарисованное ребенком на асфальте, мне нравится значительно больше этой черной дыры.

По-моему, главным достижением Малевича было все-таки само название картины «Черный квадрат» – оно, можно сказать, несет в себе нечто неопределённо-нейтральное. Отсутствие света (цвета) в геометрической фигуре – это же простор для размышлений!

Если бы Малевич назвал свою картину чуть более оригинально, например, «Здесь вытирали ноги» , или, допустим, «В отключке после вчерашнего»,или даже еще более банально – «Свет отключили», такого бы эффекта и в помине не было. Вот вам и весь фокус, а совсем не в холсте и красках, выпускавшихся в те далекие времена.