Наталья Олива - Хрустальная тайна

– Я так понимаю, мсье Зиновьен, у вас для меня есть важная информация?

– Вы не ошиблись, иначе я не сидел бы сейчас перед вами. Позвольте мне представить вам Виктора Славина. Я о нём рассказывал. Именно он будет руководить операцией в России.

Славин молча кивнул. За всё время он не произнёс ни одного слова. Это был высокий мужчина средних лет, брюнет с огромными чёрными глазами. На собеседника он смотрел пристально, не отводя глаз, и выдержать долго его взгляд было нелегко.

– Мсье Славин, – обратился к гостю де Монтер, – мсье Зиновьен мне уже рассказал о вас. И поскольку я плачу немалые деньги, мне хотелось бы услышать от вас лично о плане, который вы намерены осуществить по интересующему меня делу. Насколько вы уверены в успехе предприятия?

– На девяносто девять процентов, и говорю вам об этом прямо. Один процент я оставляю на случай форс-мажора.

– Мсье Славин шутит, он не провалил ещё ни одной операции, – поспешил успокоить собеседника Жан Зиновьен. – Третьяковка и Эрмитаж – его визитные карточки.

– Если можно, подробнее.

– Хорошо, – согласился Славин. – Вожделенный предмет находится в фондохранилище. И это обстоятельство облегчает нам задачу и увеличивает наши шансы в разы. Деньги творят чудеса! Он незаметно покинет фонды, и его исчезновение обнаружат только через несколько лет. А учитывая национальную черту, именуемую «разгильдяйство», вполне может быть не обнаружат вовсе.

– Что же это за музей?

– На этот вопрос я не могу вам ответить, мсье де Монтер. Тайна местонахождения интересующего вас предмета – это гарантия того, что вы не откажетесь от моих услуг, и козырь в моих руках: если мы не договоримся сейчас о цене, вы не сможете передать этот заказ другому исполнителю, а вот я смогу предложить товар любому коллекционеру. Смею утверждать, что в желающих недостатка не будет.

– Вас беспокоят гарантии, понимаю. А какие гарантии вы можете дать мне, мсье Славин?

– Пока желанная вещь не окажется в ваших руках, я не возьму с вас ни копейки. Кроме, разумеется, тех денег, которые понадобятся мне для подкупа хранителей фонда и на текущие расходы. С вами мы заключим письменный договор, который будет храниться в нотариальной конторе вашего друга мсье Жана. И как только он засвидетельствует получение вами заказа, вы перечислите на мой счёт всю причитающуюся мне сумму в полном объёме. Вас устроит такая гарантия, мсье де Монтер?

– Да, вполне. Мы можем приступить к составлению договора.

– Все бумаги уже готовы, – Зиновьен положил на журнальный столик несколько листков, – требуется только внимательно их изучить и, если вас всё устроит, поставить подпись.

– О, вы предусмотрительны, мсье Жан.

– Я ведь ваш нотариус и доверенное лицо, и я заинтересован в том, чтобы права моего клиента были соблюдены.

– Да, и ещё один момент, мсье де Монтер, – Славин отложил в сторону недокуренную сигару, – если, получив предмет, вы решите оставить меня без вознаграждения, информация, где находится музейный экспонат, немедленно окажется в компетентных органах. Шутить со мной не советую. Я на таких делах съел не одну собаку.

Когда все бумаги были подписаны и Виктор Славин ушёл, де Монтер обратился к своему другу:

– Я не могу избавиться от ощущения тревоги и того, что совершил ошибку. Не стоило доверяться этому русскому, да ещё к тому же питающемуся собаками.

– Дорогой Рене, вы успокоитесь, когда услышите имена известных всей Франции коллекционеров Жана Вальяна и Клода Кампо?

– Что? Они имели дело со Славиным?

– Да, иначе в их коллекциях не было бы тех вещей, которых уже нет ни в Третьяковке, ни в Эрмитаже. А собак он не ест, это просто образное выражение, означающее, что он опытный человек в делах такого рода.

– Но договор! Если он всплывёт…

– Не всплывёт, – перебил своего собеседника Жан Зиновьен, – вышеперечисленные господа так же, как и вы, заключали подобные письменные соглашения, чтобы обезопасить себя от мошенничества. Ведь мы не указываем в договоре, что Виктор Славин обязуется выкрасть для вас музейный экспонат. По договору он просто посредник и обязуется приобрести для вас ценную вещь у русского коллекционера. И только. Как говорят в России, «комар носа не подточит». Чего вы опасаетесь, Рене? Если операция сорвётся, вы, конечно, потеряете некую сумму. Но в сравнении с тем, что вы могли бы потерять, эта сумма – сущие копейки. Согласитесь. И потом, если операция всё же сорвётся, я тут же уничтожу бумаги, чтобы даже намёка не было на вашу связь со Славиным. Или вы сомневаетесь в моей порядочности и преданности вам?