Сергей Колчин - Веселенькие рассказы

Но дальше всех пошел отец. Если раньше Скворцов-старший употреблял исключительно в выходные, дни аванса и получки, а также по случаю государственных и религиозных праздников и, само-собой, дня взятия Бастилии (это святое), то теперь выставлял на стол бутылку водки ежедневно и под одобрительные взгляды жены и дочери принимал свои законные три рюмки, ибо, как известно, Бог троицу любит и нам велел. Еще и хрустел нарочито смачно соленым груздем, распространяя вокруг пахучую укропно-луковую субстанцию.

Видеть такое было невыносимо.

Неприятности поджидали Алексея и на работе. «Отделяешься от коллектива», – упрекнул начальник и уполовинил Скворцову квартальную премию. Объяснил так: «Теперь тебе и этого за глаза».

Через два месяца Скворцов поднял руку на жену, чего ранее даже по-пьяни не случалось. Показалось ему, что неприветливо встретила его Надюха. Не улыбнулась, а ухмыльнулась криво.

«И чего я на нее окрысился? – пожалел тут же Скворцов. – Любит ведь меня как-никак. На день рождения у шпротин хвосты срезала».

«Выпил бы ты уж, Лешенька. Всем легче с того будет. А то не по-людски как-то жить стали», – взмолилась измученная женщина и принесла спящую дочурку. Та неожиданно скособочилась и чихнула: «Ай пси!»

И вот тут Скворцов сорвался. Он стремглав рванулся на кухню, выхватил из холодильника отцовскую водку, наполнил до краев первую попавшуюся чашку и, запрокинув голову, прикончил ее в три глотка. Мгновенно он почувствовал тепло, разливающееся внутри организма и, преодолевая легкое головокружение, налил по-новой, но пить сразу повременил. Скворцов отрезал дольку от свежего огородного помидора, немножко подсолил, помазал сверху сметаной, на нее положил зеленый лук, укроп, петрушку и для аромата дольку молодого чеснока. Этим сооружением он закусил и потянулся за сигаретой.

После третьей затяжки к Алексею неслышно подкралась Надюха. Он уловил ее мягкое дыхание и неожиданно осознал: «Все будет хорошо».

Никому не посоветую зимнюю рыбалку на Финском заливе. Одни сборы способны возбудить ненависть к этому водоему.

Вопрос жизни и смерти – не забыть запасные шерстяные носки и рукавицы.

Загружаемся с соратниками в машины. Те уже опохмеленные, оттого воодушевлены сверх обычного и шутят сально. А время – восемь часов утра.

Приехали к заливу, разгрузились. Смотрю, а вдоль берега щиты – на лед заходить строго запрещено; подледный лов строго запрещен; рыбы нет; не курить!

Впереди же, куда не кинуть взгляд – всюду рыбаки в тулупах и ушанках. Сидят они себе на раскладных стульчиках, не шевелятся. Рядом с каждым термос и ведро. Не удивлюсь, если фильм про пингвинов в Антарктиде, что недавно по «Культуре» показывали, здесь снимали.

Медленно иду по льду. Одежда на мне тяжелая. Ветер в лицо. Вьюга снег закручивает. Замерз сразу, несмотря на всю ватную амуницию. Щеки колет.

Главный затейник догоняет. Усы в инее. Санта Клаус недоделанный. Коловорот протянул, крути лунку, мол, а я отродясь ничего тяжелее компьютерной мышки не использовал. Но коловорот беру, словно дело привычное мне и плевое, лунки в льдине изготовлять. А что делать прикажете? Приходится соответствовать, коли влип так по собственной глупости.

Рядом соратники рассаживаются. Матерятся. Должно быть, о родине думают.

Чтобы отвлечься, подбираю рифмы к слову «рыбалка». В голову лезет сплошная нецензурщина.

Через час старший подходит, подбадривает. Ничего, мол, моя такую ушицу забабахает, сам знаешь.

Да знаю, знаю. Не оторвать слонопотамину от плиты. Срослись. Интересно, на что его благоверная больше обижается, когда он называет ее жирной поросятиной или толстомясой обезьяной? Хрен поймешь. Судя по ее виду, ей давно абвивалентно общение на вербальном уровне.

Только по мне лучше ухи, чем в «Авроре"не сыскать.

Сижу, для вида леской подергиваю. Все мысли о горячей ванне. Вот залягу в пенку, возьму томик Пришвина… Или «Му-му» перечитаю. Давно собирался.

Лишь бы до дома добраться.

В это самое время чья-то льдина откололась и начала дрейф в обход линии Манергейма. Пингвины засуетились, удочки побросали. Я бы очень хотел, чтобы старший наш на той льдине был. Но то желания пустые. Знает он, в каком месте лунки выковыривать. Хитрый гад.

Вскоре спасательный вертолет зажужжал. Смотрю, а с него папанинцам веревочную лестницу спускают. Не понимаю, зачем на этих деньги налогоплательщиков тратить? Пусть лучше их финны интернируют. Думаю, со мной согласилось бы большинство россиян. Разве только пенсионерки, что кошек в квартирах держат, одобрили бы спасательную операцию. Им то что, они подоходный не платят.