Владимир Свердлов - Дела небесные, земные… Взглядом программиста

Я люблю восточную кухню и лихо обращаюсь с палочками. Мои познания в суши сформировались во время ланчей с коллегами, и я уверенно макаю ролл с васаби сверху в соевый соус. Моя спутница не торопится и раскладывает свои роллы суши и сашими на тарелке. Прихожу ей на помощь – вот хрен, но будьте осторожны, он хорошо пробивает. Она тонко улыбается:

– Я жила в Японии пять лет, это, конечно, не совсем суши и не совсем сашими, но все равно очень вкусно.

Развитие совершенно неожиданное.

– Вы жили в Японии? Как это интересно! Расскажите!

Япония. Страна за далёкими морями. Страна Фудзиямы с вершиной в до боли в глазах белом снегу. Страна восходящего солнца, красочных кимоно чистейшего шёлка. Страна поклонов и улыбок. Страна самураев и кодекса чести. Зачем мне рассказывать о Японии, где я никогда не был? Что я смогу вам сказать?

Ужин подходил к концу. Мы давно уже были на ты. Подходит официантка и спрашивает насчёт десерта. Наступает время истины.

– У меня есть предложение не брать здесь десерт, а поехать попить кофе ко мне. Я постараюсь приготовить хороший кофе.

– Нет, спасибо…

Всё рухнуло.

– …Поедем лучше ко мне.

Кто говорит, что ночь – время тёмных сил и зла? Не слушайте его лживых речей, отвернитесь от его бесстыжих глаз! Ночь – время, когда рождаются надежды. Ночь – время, когда приходит счастье и обновление. Вчера вечером ветки на деревьях были голые. Утром на них уже набухли почки. Это новое – результат ночи. Сама вселенная зародилась из мрака. Ночь – время любви, которая движет миром.

Собственно говоря, всем должно быть понятно, что произошло после того, как мы покинули ресторан и поехали назад. Я всегда удивлялся, как женщина, в первый раз встретившись с мужчиной, не побоялась заехать с ним в пустынный подвальный гараж и потом вернуться туда же за машиной. Но она потом говорила, что она весь семестр смотрела на мои руки в мелу у доски и что полюбила меня за мои руки. Что мои руки давали ей чувство уверенности и защищённости.

Кофе пили на кухне за маленьким столиком, сидя рядом друг с другом. Моя рука оказалась на её талии, и она подвинулась чуть поближе, чтобы мне не нужно было тянуться второй, дальней рукой. Между моими ладонями и её кожей была тонкая белая кофточка, и в какой-то момент её ткань оказалась сверху…

Любовь, зародившаяся в декабре, накануне Рождества, должна была быть удивительно волшебной и прекрасной. Рождественская сказка спустилась на землю после векового отсутствия и выбрала для этого нас. В ночь за неделю перед Рождеством мы были выбраны для того, чтобы пронести огонь любви дальше и передать его потомкам.

Утром, я наклонился, чтобы завязать ботинки, и она увидела пробивающуюся на макушке лысину.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать семь. Старый? – я посмотрел на неё снизу вверх.

– Нет. Мне тридцать пять.

Я выпрямился. Она обняла меня, и я почувствовал, как удивительно правильно мы подошли друг к другу. Мы соединились, как две половинки разорванного листа, – без всяких просветов и сгибов, как будто этот лист никогда не разрывался. Она ещё раз тронула пальцами мою макушку и пошагала по коже пальцами.

Как она потом любила это делать!

Каждую пару бережет свой ангел-хранитель. Нас берегли наши руки. Нам надо было только взяться за руки, только обняться – и все проблемы и разногласия уходили без следа. Мы опять становились одним целым, одним неразорванным листом бумаги, на котором писалась история нашей любви. Не оказалось моих рук рядом в тот момент, когда они были особенно нужны. Не увидел ангел – хранитель, не успел вовремя.

Любовь, вспыхнувшая внезапно между двумя одинокими людьми в чужой стране, разгорелась в один момент и поглотила нас без остатка. Мы искали каждую минуту, чтобы быть вместе. Она приезжала в центр, к офису компании, чтобы сходить со мной на ланч. По субботам она ездила в колледж на языковые занятия, но выезжала намного раньше и приходила ко мне, ещё спящему в своей квартире. У неё были ключи от моей квартиры и от моей судьбы. Если я уезжал, она приходила в пустую квартиру и плакала в одиночестве. К моему приезду на столе стояла карточка со словами «Здравствуй, любимый». Все выходные мы проводили вместе. Мы не могли оторваться друг от друга, выходили только чтобы поесть, словно наверстывая прошедшие годы. Работая и преподавая по вечерам, почти без ночного сна, я не знал, что такое усталость. Работа шла, любовь горела в груди, душа парила в облаках, и жизнь, казалось, повернулась ко мне своей лучшей стороной.