Владилен Елеонский: Ошибка стюардессы. Человеческий фактор

Ф-фух! Как и предупреждал мой очкарик, у меня в самом деле как будто занавеска в мозгу опала.

Да, конечно, они все пялятся на меня, однако не обо мне думают, черт побери! Стало просто смешно. Странное чувство отпустило, больше мне не казалось, что пассажиры с изумлением смотрят на меня так, словно я голая, однако одержимость Ясеневым осталась.

Я рисовала счастливые картины нашей совместной жизни, – он носит меня на руках, а я рожаю ему детей, однако действительность выглядела совсем по-другому. Вечно задумчивый Артем Ясенев, кажется, думал только о самолетах.

В один из дней, когда мы убирали салон после очередного тяжелого перелета через Атлантику, все вымотались настолько, что быстрее свернули уборку и ушли спать, а я задержалась на минуту. Дикое бешенство овладело мною.

Я готова была рвать зубами проклятые кресла и грызть подлокотники, а в иллюминатор запустить свою только что купленную в Париже туфельку на высокой шпильке. Злоба неудержимым потоком хлынула наружу!

Скинув надоевшие туфли и широко расставив ноги, я как жрица на древнегреческих вакханалиях воздела руки к тускло светившим лампочкам салона.

– Долбаная керосинка, скажи, почему он любит тебя, а не меня?!

Водитель автомобиля, который подвозит трап, дежурил внизу. Услышав крик, он пулей влетел в салон с распахнутыми глазами и, увидев меня, остановился.

– А, это ты!.. А чего орешь как резаная?

– Да так, кое-что в кишечнике накопилось.

Он разинул рот от удивления, и я, развернув обертку, нежно положила ему на язык немецкий фирменный леденец. Так заботливая мама-птица кладет в рот сладкую гусеницу своему незаметно повзрослевшему птенчику. Дяденька, кажется, немедленно проглотил леденец с испугу, а он был довольно большим.

Так проходили мои дни, и чувство, что добром все не закончится, неотступно преследовало меня. Я казалась себе машиной, у которой заканчивается масло в шестеренках, и теперь в любой момент меня может просто заклинить, а что я сотворю в таком состоянии, одному богу известно!

Тем временем Началова зверела все больше и больше. Кажется, один лишь мой вид приводил ее в тихое бешенство. Всеобъемлющий надзор нашей крутой бригадирши стал меня конкретно доставать.

Правильно говорят, что всякому терпению бывает предел. Лебезить перед Ритой, задабривать неизвестно чем (каждый выживает как может!) или сделать своей лучшей подругой-утешительницей бутылку, – все это был не мой путь. Я бы, наверное, в конце концов, просто подралась бы с ней, с наслаждением расцарапав до крови ее густо напудренную физиономию, чтобы она меня хотя бы еще на две недели запомнила, пока царапины не заживут, а затем написала бы заявление на увольнение.

Все к тому шло. Мой психолог, однако, посоветовал мысленно убить Началову.

Я в недоумении приоткрыла рот.

– Как убить?

– Просто представь, что ты убиваешь ее. Купи мысленно свинцовую дубинку и иди с ней на работу. Купила?

– Меня просвечивает служба безопасности.

– Хм, сострой парням глазки, они же мужчины, а ты неотразимая секс-бомба!

– Хорошо, они впрямь растаяли, пропустили, прохожу на борт с дубинкой, что дальше?

– Если Началова вновь станет доставать тебя и терпеть не хватит сил, мысленно врежь ей дубинкой по башке так, чтобы ее мозги брызнули на обшивку самолета, а сама при этом мило улыбайся, словно японская гейша богатому клиенту. Пару раз убьешь ее так, а потом ее штучки пойдут мимо кассы, вот увидишь, ее колкости просто перестанут тебя задевать, она же труп! Как труп может кого-то доставать?

– В самом деле!..

Приободрившись, мой псих вошел в раж.

– А если Началова не будет тебя доставать, она перестанет получать удовольствие от того, что пьет твою кровь, ты станешь для нее невкусной, и она переключится на другую жертву. Мало других девчонок, которые у вас совершают оплошности?

– Все изредка совершают оплошности.

– Вот видишь! Давай, иди, вперед и с песней. Психология, Елена, это наука о выживании человеческих видов.

– Человеческих?.. О, нет, скорее, человекоподобных!..

Он захохотал так, что на глазах выступили слезы, а я с легким сердцем пошла убивать Риту. В первый раз, в самом деле, помогло, и один полет прошел практически без проблем, однако затем все началось сначала.

Я не знала, как быть, и в это время девочки вдруг по секрету шепнули мне о странных отношениях Риты со вторым пилотом во время рейсов на Пекин. Он иногда слал ей какие-то записочки. Началова прочитает, отложит, а через некоторое время листок бумаги делается чистым.