Сергей Круглов - Записи-1. Избранное из ФБ, 2014–2018

Ещё и потому, что герои мафии – олицетворители сути падшести мира.

Перечтём, например, роман «Сицилиец».

Вот почти в конце – когда Майкл так и не спас романтичного разбойника Тури Гильяно, вернулся в Америку без него, и недоумённо спрашивает отца, мол, что за фигня?… мы же должны были спасти оного робингуда, или как?…

«Впервые дон выказал раздражение. Он налил себе ещё рюмочку ликёра и залпом выпил. Затем уставил палец на сына.

– Ты сказал, что хочешь учиться, – сказал он. – Так вот, послушай. Первейшая обязанность человека – оставаться живым. А уже потом следует то, что люди именуют честью. Так вот, это бесчестье, как ты сиё именуешь, я охотно возьму на себя. Я поступил так, чтобы спасти тебе жизнь; в своё время ты тоже поступил бесчестно, чтобы спасти мою. Тебе никогда бы не уехать живым с Сицилии, если бы не дон Кроче. Вот так-то. Ты, может быть, хочешь стать героем, вроде, Гильяно, легендой? И мертвецом? Я люблю его как сына моих друзей, но не завидую его славе. Ты жив, а он мёртв. Всегда помни это и живи так, чтобы быть не героем, а живым. Со временем герои начинают казаться чудаками.

Майкл вздохнул.

– У Гильяно не было выбора, – сказал, он.

– Нам в этом отношении больше повезло, – сказал дон.

Таков был первый урок, полученный Майклом от отца, его он запомнил лучше всего. Это окрасит всю его дальнейшую жизнь, подтолкнёт к страшным решениям, которые раньше ему и в голову бы не пришли. Это изменит его представление о чести и уменьшит преклонение перед героизмом. Это поможет ему выжить, но сделает несчастным. Ибо Майкл – в противоположность своему отцу – завидовал славе Гильяно».

В общем, вечна ли ВОТ ЭТА жизнь или временна, – примерно таков выбор вашей мысли и вашего сердца.

(имхо: замечательный фильм Копполы всё это показывает ещё более ярко, лаконично и трезво, чем сами книги Пьюзо).

«Смеётся над ослом тот, кто не осмеливается смеяться над его Хозяином».

Любой поп, от медиазнамений пререкаемых до… – не есть ли всего лишь осёл Его?… орущий, похотливый и своенравный, тупой, как онагр, – или послушный и работящий Платеро, кротко смаргивающий с век жалящих мух и слепней…

Всего лишь.

Фильм «Страшные сказки» Матео Гарроне.

Детям, разумеется, не смотреть (сюжеты сказок там самые расхожие, сиречь – кровавые, как вообще в сказках братьев Гримм, Афанасьева, и в любых народных…).

Великолепная Сельма Хайек…

думаю о её персонаже.

Насколько жутко современно…

сколько матерей, родивших и вырастивших сыночков «для себя», исковеркавших им жизнь.

Не по злому умыслу – а потому что сами кем-то, чем-то покалечены и несчастны, сами жаждут тепла, любви и смысла.

Люто страдающих, потому что «он ушёл – у него жена, злодейка, дрянь, его недостойна!… он забыл и предал мать!…»

Или оставивших, законсервировавших сына при себе – и теперь тяготящихся им, взрослым…

Страшно.

Помоги им, Господи, как-нибудь.

Ван Гог о картине «Звёздная ночь над Роной», из письма к Тео:

«Включая небольшой эскиз на холсте – вкратце: звёздное небо, разрисованное ночью; и, разумеется, газовые рожки фонарей. Небо – аквамариновое, вода – ярко-синяя, земля – розовато-лиловая. Город – синий и фиолетовый. Сам газ светится жёлтым, а его отражение – ярко-золотое, плавно переходящее в зелёно-бронзовый. На аквамариновом поле неба Большая медведица сверкает зелёным и розовым, чья бледная скромность служит контрастом для грубого золотого фонарей. И две разноцветные фигуры влюблённых на переднем плане».

Две мои любимые реки (я человек речной, не морской; на море был раз в жизни) – женские – Ангара и Нева.

В последней мне посчастливилось искупаться вот сейчас, в августе.

Вылезши из воды на песок у Петропавловской крепости и произнеся вслух «Ангара», я тут же нашёл земляка, вернее, землячку – рядом со мной, уткнувшись носом в песок, лежала довольно молодая, не старше сорока, женщина. Встрепенулась: «А вы что, с Ангары?!» – «Да, из Богучан» – «А я из Невонки!» – «Инбахинский леспромхоз!…» – «Ну да!» – «А я ведь и там жил, в детстве, с 4 по 6 класс!… Манзя-Невонка-Богучаны!…»

Узелки, узелки, ниточки (по словам Наталии Леонидовны Трауберг) … ничего случайного.

Думаю: насколько отличается человек 20-ти лет от человека 50-ти лет?… (не человек «вообще», конечно, «вообще» не бывает, а просто человек – я сам, например, или мои друзья и знакомые (кто ещё жив), словом, те, кого могу наблюдать).