Евгений Кубасов - Беззаботные люди. Нескучные истории

На первой же перемене я сорвал газету со стены и спрятал ее в портфель. Однако слух о моем творчестве распространился по всей школе. Весь оставшийся учебный день за мной ходили толпы ребят и просили почитать газету.

Короче говоря, мой дебют в журналистике принес мне сплошные неприятности. Вовка Мельников, кроме того, что переселился от меня на последнюю парту, не разговаривал со мной целый день. После уроков, я догнал его на улице. Мы поговорили. Как настоящий друг, Вовка понял меня, но не переставал удивляться: – «На кой черт, тебе сдалась эта писанина…»

Утро, казарма замерла в настороженном чутком сне, в готовности прерваться всякую секунду короткой командой «подъем»… Солдатский сон бесценен, как не имеет цены все солдатское для многочисленных командиров и начальников, стоящих над солдатом. Бесценен сон и для самого солдата, потому как нельзя оценить считанные часы, когда солдат волен от приказов командира, от уставов, только во сне он видит далекий родной дом, лица близких и любимых.

– Товарищ сержант!.. Ну, товарищ сержант! Вставайте же, пора… – слышал Илья над самым ухом и чувствовал у лица жаркое отрывистое дыхание. Он с трудом разлепил веки. Склоненная фигура дневального Квакуши висела над ним.

Спал Илья на традиционном месте дежурных по роте всех времен – на жестких матах под гимнастическими брусьями. Потирая отлежанную на шершавом чехле щеку, он сел и еще с минуту боролся с неодолимым желанием снова рухнуть на маты. За окнами светало. Дневальный оставался стоять перед ним.

– Ну, что встал столбом, иди форточки открой, душно.

Илья потянулся и тряхнул головой, стряхивая остатки сна.

Квакуша выполнил приказ и вновь возник у брусьев.

– Ты чего?

Дневальный развел руками.

– Та я того… Як… Как, то есть… Тут, товарищ сержант, и не знаю як буть… Быть…

– Что ты мямлишь! Что случилось? – Илья взглянул на часы, но в казарменном сумраке не смог разобрать положение стрелок на циферблате. – Сколько время?

– Та ничего нэ случилось. Ничого такого… А время зара… тильки гимн гралы, тэпэр – теперь новости… – заволновался Квакуша, мешая русские и украинские слова.

– Как «тильки гимн гралы», сегодня же воскресенье – подъем на час позже. Чего же ты меня так рано разбудил, лапоть! – Илья хотел обозлиться на дневального, но раздумал и снова растянулся на матах. – Ладно, иди на тумбочку.

Дневальный не тронулся с места.

– Что еще?

– Та я того… Дило… Дело такэ…

– Говори по-украински, – разрешил Илья.

– Я, товарищу сержант, нияк нэ пойму… – Квакуша опять развел в стороны руки. – С подйомом, як бытии?..

– А в чем, собственно проблема?

– Шо? – подался вперед дневальный.

Илья вздохнул:

– Ты, кажется, хотел спросить что-то про подъем. Какие трудности?

– Та я ничого. Цэ товарыш рядовой Дюдин. Кажуть, шо подйома седни нэ командують…

– Ах, товарищ рядовой Дюдин «так кажуть»! – усмехнулся Илья, как второй дневальный инструктировал Квакушу перед тем как завалиться спать

Витька Дюдин был с Ильей одного года призыва и почти земляк – из подмосковного города Химки. Витька не упускал случая, ради хохмы, покуражиться над молодыми. После его «отеческих» наставлений уборщики мыли ступеньки лестницы до третьего этажа снизу вверх. «Возможна утечка военных секретов в грязи», – объяснял он свои требования. Принимая наряд по роте, Витька мог запросто заставить дневальных пересчитать поштучно патроны в ящиках боеприпасов, проверять, как на пакете молока, срок годности на противотанковом гранатомете – «чтобы страна могла спать спокойно». Страна давно видела сны, а наряд во главе с дежурным по роте, тоже из молодых, ворочали тяжелые патронные ящики и ломали голову над вопросом: где на теле «шмеля» указан срок годности. На гарнизонную гауптвахту за неуставные отношения, Витьку отконвоировали, после того как он настойчиво понуждал дневальных побрить гипсовый бюст вождя мирового пролетариата в ленинской комнате, а заодно привести в уставной порядок внешности других теоретиков научного коммунизма, портреты которых висели на стенах в «ленинке»: «заросли больно – смотреть противно!».

Квакуша шмыгнул носом:

– Ага, так кажуть…

– И как товарищ рядовой это мотивировали?

– Шо?..

– Шо, шо! – передразнил дневального Илья. – Что тебе сказал Дюдин про подъем?

– А-а… – понимающе протянул тот. – Та ж спочатку такэ казав товарыш старший лейтенант…