Росс Крамер - Гомо сапиенс. Краткая история вырождения

– Белый человек распял нашу культуру, а напоследок станцевал на могилах предков – с горечью думал Эскобар перелистывая страницы искусной подделки. Произведение навело его на определенный ход мыслей.

– Что побудило потомка завоевателей создать сагу о народе, изгнанного с родных мест? – рассуждал Эскобар. – Было ли это раскаянием или здесь скрывался иной, более глубокий мотив?

Внутренний голос подсказывал ему, что всему виной гордыня. Религиозное мировоззрение и наследие Римской империи выпестовали в европейце чувство ложного превосходства над остальными народами, что в дальнейшем оправдало колонизацию и захватнические войны.

Аборигены на оккупированных территориях были приравнены к варварам и дикарям, стоящим на столь низких ступенях эволюционного развития, что отпадала всякая необходимость применять к ним законы и христианскую мораль.

Пресловутое англо-саксонское право считавшее чуть ли не священными принципы владения и наследования земельной собственности, магическим образом переставало действовать за пределами Европы.

В результате, истребление целых народов, порабощение черной Африки, разбои и грабежи были оправданы религией Ватикана в период мировой экспансии «просвещенного европейца».

– Многие цивилизации были не менее развиты в организации социально-общественного устройства и философском мировоззрении, но все же позволили белой расе поработить себя. В чем же была их слабость? – терялся в догадках Пабло.

Deus ex mahina 47 47 Deus ex mahina – Бог из машины (перевод с латыни) – выражение означающее неожиданную развязку той или иной ситуации с привлечением внешнего могущественного фактора

Если прежде односельчане едва терпели присутствие Пабло в деревне, то теперь его откровенно избегали. С некоторых пор Эскобар прослыл чернокнижником и пастор запретил ему появляться в церкви. Чтобы не вызывать лишних толков, горбун переехал на маисовое поле, у самой окраины лесной опушки, и своими руками смастерил небольшую хижину. Рядом он построил загон для животных и глубокий погреб для хранения съестных припасов. Это было нехитрое хозяйство бедняка, но его вполне хватало для простой жизни отшельника. Люди обходили дом горбуна стороной и он был предоставлен самому себе. Лишь изредка Пабло наведывался в город, чтобы прикупить инструменты или обменять пару-другую книг. Однажды в его руках оказался ветхий томик с затасканным переплетом. На старинной обложке Пабло с трудом разобрал серебристую канву полустертых букв:

Едва Эскобар раскрыл побуревший фолиант, как его сознание соскользнуло в бездонную пропасть. Великий провидец, создавший лирическую философию духа за 10 дней, провозгласил эру ubermensch 49 49 Сверхчеловек (перевод с немецкого) и нарек человека мостом между первозданной природой и Богом.

« Человек есть „мыслящий тростник 50 50 Выражение философа Паскаля о хрупкости человека и его разума в клети плотского бытия “, но плоть его полна животных страстей и низменных инстинктов. Все мысли и деяния даже наиболее благородных из рода людского суть отчаянная борьба за выживание. Удел Homo Sapience – сотворить СверхРазум и сойти на обочину эволюции. Я превозношу и лелею лучшие черты в человеке, зная, что их унаследует Сверхчеловек.» – вещал мудрец.

Книга захватила Пабло целиком. Он читал до тех, пока багряное солнце не запустило тонкоруные золотые пряди сквозь дымчатое оконное стекло и окутало комнату мягким волшебным светом.

Кто-то положил ему на плечо руку. Пабло вздрогнул и обернулся: позади стоял смотритель, – тщедушный старик, с редкой шевелюрой и черепаховым пенсне поверх переносицы. Чем-то он напоминал призрака, стерегущего древние знания от простых смертных.

– Час поздний, пора закрываться – сказал старик.

Эскобар кинул взгляд на последние строки в книге:

«Вперед! Явился лев, близко дети мои, созрел Заратустра, настал мой час: это мое утро, мой день загорается: вставай, поднимайся, Великий Полдень!» – так говорил Заратустра, покидающий пещеру свою, сияющий и сильный, словно утреннее солнце, восходящее из-за темных гор.»

Пабло медленно приподнялся – лицо его сияло светом отрешенности.

– Что с Вами? Вы больны? – испуганно спросил смотритель.

Не вымолвив ни слова, Эскобар выбежал вон из комнаты.