Юрий Чирков - Гомо Сапиенс. Человек разумный

© Редакция Eksmo Digital (RED)

Люди существовали задолго до начала истории. Животные, весьма схожие с современными людьми, впервые появились 2,5 миллиона лет тому назад, однако на протяжении бесчисленных поколений они никак не выделялись среди миллиардов иных существ, с которыми делили места обитания.

На прогулке по Восточной Африке пару миллионов лет назад вы могли бы наткнуться на вполне привычную сценку: нежные матери прижимают к груди младенцев, беззаботные ребятишки играют в грязи, а усталые старики просят оставить их в покое; мачо колотят себя кулаками в грудь, стремясь произвести впечатление на местную красотку, мудрые матриархи глядят на происходящее и знают, что все это они видели не раз. Те древние люди умели играть и любить, между ними связывались прочные отношения, они боролись за власть и статус – но также вели себя и шимпанзе, бабуины, слоны. Люди ничем не отличались от животных. Никто, и в первую очередь сами люди, не мог бы предугадать, что их потомки пройдутся по Луне, расщепят атом, разгадают генетический код и создадут летописи. Это нужно обязательно помнить, когда мы обсуждаем доисторического человека: он был самым обычным животным и оказывал на экологическую среду не большее влияние, чем гориллы, жуки-светляки или медузы.

Наш мир населен множеством различных созданий – странных и удивительных. Но самое странное и удивительное из всех – это ты, мой читатель.

С одной стороны, человек – это просто существо, живущее на нашей планете. Мы рождаемся, едим, спим, размножаемся, умираем, а вокруг рождаются, едят, спят, размножаются, умирают другие существа: глубокомысленно-молчаливые рыбы… непонятно чем там у себя в поднебесье занимающиеся птицы… нарядившиеся в шубки из редких мехов звери.

С другой стороны, лишь одно из населяющих нашу землю существ – человек. Жуткое, если разобраться, бремя человечности навсегда отделило нас от остального мира.

Тоскливо ощущая свое одиночество, шестимиллиардное человечество шарит телескопами по небесам: может, все же не одни, а? И никакое сходство с животными тут не поможет. Мы другие. Ни на что в мире не похожие. Между нами и всем на свете лежит Бездна. Провал, дна не имеющий.

Впрочем, всегда находились желающие задуматься: а как мы здесь оказались? Как перебрались через Бездну? И перебрался ли кто-нибудь еще?

Многие пытались представить этот прыжок – рывок, едва не выкинувший человека из его кожаной одежды, но все-таки перенесший его СЮДА, в то время как все остальные остались ТАМ.

Трудно установить, кто первый высказал эту мысль, но мысль показалась спасительной, как крик петуха, избавляющий от ночного кошмара. Мысль сводилась к тому, что на другую сторону Бездны человек перебрался постепенно. В несколько шагов.

Человек – существо малопонятное. Какой-то странный гибрид: с одной стороны, животное, с другой – полубог. Поэтому-то его так трудно охарактеризовать, четко втиснуть в какие-то жесткие условные рамки. Впрочем, многие и не раз уже пробовали это сделать. Вот некоторые из таких попыток понять, что же все-таки есть человек и какими глазами он разглядывает себя и окружающий его мир.

Немецкий философ Фридрих Ницше (1844–1900) утверждал, что человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канал над пропастью.

Английский драматург Бернард Шоу (1856–1950) в предисловии к пьесе «Назад к Мафусаилу» язвительно заметил: «Никто не в состоянии объяснить, почему попугай живет вдесятеро дольше собаки, а черепаха едва ли не бессмертна. В случае с человеком налицо явный промах: люди не живут достаточно долго; в сопоставлении с задачами высокоразвитой цивилизации они умирают сущими детьми…».

Русский поэт-футурист Велимир Хлебников (1885–1922): «А вообще мы – ребята добродушные: вероисповедание для нас не больше чем воротнички (отложные, прямые, остро загнутые, косые)… Сословия мы признаем только два – сословие «мы» и наши проклятые враги… Мы новый род люд-лучей. Пришли озарить вселенную. Мы непобедимы».

Немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гёте (1749–1832): «Существует мало людей, фантазия которых направлена на правду реального мира. Обычно предпочитают уходить в неизведанные страны и обстановку, о которой не имеют ни малейшего представления и которую фантазия может разукрасить самым причудливым образом».