Владимир Задра - 65,99 градусов северной широты. Сборник рассказов

Странно: болото кончилось, а всё незнакомо. Надо хорошо послушать: отдалённый лай собак слышу, даже иногда слабо слышен звук оборудования. С какой же стороны доносится звук? Жаль, заката нет. На часах девять часов. Красноголовик вижу – возьмём. Вроде я уже тут был… Правду люди говорят, что в лесу люди по кругу ходят, когда дороги не знают. Какое же это по счёту болото? Какая по счёту поляна? Вот ещё красноголовик. Нет, больше брать не буду – дело принимает серьёзный оборот. В тридцати минутах от города, в десяти минутах от Чёрной речки – и заблудиться! Начало десятого, надо выкидывать грибы. На запад ходил, на север – до просеки между Чёрной речкой и шоссе – ходил, как я думал, а практически ходил по кругу. Может, я эту просеку в темноте проскочил? Куда идти? Всё равно куда, определить направление не могу, может, повезёт. Слава Богу! Рассыпанные грибы! Значит: люди здесь ходили и тропинка должна быть! Уже десять часов. Надеюсь, к двенадцати буду дома. Что-то грибы знакомые… Это мои грибы!… Надо идти… через полчаса я нашёл тропу и пошёл по ней. Тропа вывела на поляну. Обыскал всю поляну, но другой тропы больше не было. Ладно, пойду в другой конец тропы, куда-нибудь выйду. Через тридцать минут тропа кончилась на поляне, и опять без выхода.

Всё! Больше не могу, я уже в пути больше шести часов! Надо искать ночлег, найти подходящее болото, чтобы завтра по восходу сориентироваться. Вот и болото. Отойду от него к ёлкам. Люди говорят, что на землю надо класть еловые ветки. Проверю, заболею ли я после этой ночёвки. Вроде всё, ветки наломал, можно укладываться. Эх, так вляпаться! Ведь знаю же, что не могу ориентироваться на местности! Сколько раз меня выводили люди с рыбалки, с Усы! С города до Усы чуть ли не с закрытыми глазами дохожу, а обратная фаза полёта – никак. У меня скорее ноги запомнили обратную дорогу, чем мозги. Ведь только я устроился на работу, когда я теперь отсюда выйду? Что я скажу? Заблудился около дома?! Грибы что ли мне эти нужны или эта рыбалка?! Дешевле сёмгу в магазине покупать, чем это снаряжение для рыбалки, сама рыбалка. Женщина в Инте двадцать лет собирала грибы, пошла и не вернулась. Под Печорой муж с женой пошли за грибами, так муж вышел через два месяца под Ухтой. Жена не выдержала. Хватит думать о плохом! Надо успокоиться и спокойно всё взвесить. Итак: я заблудился, температура +4 – +7, одет налегке, костёр разводить не умею, у меня есть нож, зажигалка. Дождя пока нет – было бы совсем худо. Питаться буду грибами, ягодами. Что с водой? Маленькие ручьи, в крайнем случае, из болота придётся пить. Это всё пока наихудший вариант. Надо определиться, где я. С юга Уса, с точки, где я перешёл Чёрную речку, до Усы три-четыре километра. С востока должно идти шоссе на Водозабор, до него два-три километра. С запада – Чёрная речка. Что у нас с севером? На севере у нас Нулевой, до него восемь-девять километров, мимо него я никак не проскочу. Значит, надо идти, только идти – куда–нибудь уткнусь. Завтра по восходу сориентируюсь на запад. Если опять будут тучи, говорят, можно сориентироваться по мху, растущему на деревьях – он растёт только с северной стороны. Завтра всё станет ясно. А сейчас спать… Что-то веток маловато, ноги на земле – ещё наломать надо, главное: не заболеть. Не спится… Сегодня семнадцатое августа. Ровно год назад скончался брат. Плохая примета. Женя, ты прости, годовщины я не отмечаю, только ваши дни рождения: бабушки, мамы, твой, отца. Представляю, что мы по-прежнему все вместе, и я сижу, вспоминаю.

Женя, Женя… В семидесятые ты приехал в Усинск по направлению после института. Так здесь и до конца остался. Как же ты хотел вырваться отсюда! Но не мог. Детей поднимать надо было, образование им дать, квартирами обеспечить… Да, теперь каждый из твоей семьи имеет по квартире и с ремонтом… вот только тебя больше не вернёшь. Разве пятьдесят четыре года – это возраст, чтобы уходить из жизни! Тогда, в августе, перед твоим вторым, последним инсультом мы с тобой четыре раза за семь дней собирали белые грибы. Дело не в грибах, а в том, что надо поехать, собрать их, приехать, их надо обработать, сварить, пожарить… Даже я не выдержал, хотя я более мобильный, чем ты:

– Женя, тебе эти грибы не надоели?

– Мне не надоели! В Питере их нет!

Всё равно вторым инсультом это всё закончилось бы. По-другому ты жить не умел…

Мама почти так же ушла из жизни. Вся семья, наконец, вместе собралась, и она затеяла большую стирку. Всю жизнь мама на себе экономила и, конечно, на стиральной машине тоже. Это была её последняя стирка… Мама, мама… Как же ты меня любила! Сколько же я тебе принёс слёз. Сколько раз со мной проходила весь Баку, чтобы узнать, что со здоровьем сына. К пятнадцати годам моя детская медицинская карточка уже была как “Cага о Форсайтах”. Как ты берегла меня, как хотела уберечь от всего плохого. Со второго курса ты начала меня знакомить с дочерьми своих подруг, чтобы я не испортился и чтобы у меня было всё, как у всех. Как я сопротивлялся четыре года, но перед Наташей не устоял. Мама, мама, откуда нам было знать с тобой, что Наташе, просто надо было выскочить замуж… Мама, мама, как ты умоляла не разбивать семью ради детей. У Наташи была прекрасная жизнь. Ты – с внуками, и готовишь, и стираешь, и убираешь. Отец – за продуктами и тебе помогал. Я, как всегда, полторы смены на работе. А Наташа с работы приходит и газеты читает. Сколько же любви ты вложила в моих детей, они же с тобой и росли. И что ты получила? Когда мы с Наташей всё-таки разошлись, она тебе заявила, что внуков Вы больше не увидите. Мама, мама, как же ты берегла меня. Пошла в институт при моём распределении, и меня никуда не направили. К сожалению, я узнал об этом только после твоей смерти. Если ты чувствовала угрозу своей семье, или так тебе казалось, – остановить тебя было невозможно. Твоя сестра рассказывала, что когда ты была в положении на восьмом месяце, тебе показалось, что с твоим мужем-геологом что-то случилось в горах. И ты поехала на рейсовом автобусе в Дагестан. Это более двухсот километров от Баку. Тебя рвало непрерывно. Водитель автобуса, наконец, не выдержал, он вышел из машины и стал молиться: