Татьяна Бахтигараева: Время есть

Это же Юрка! Это мой вечный друг Юрка. Как я могла его не узнать?!

– Юр? – а вдруг это инопланетное наваждение?

– Ага, – ответил он, расплывшись в улыбке, и я поняла, что он узнал меня раньше.

Мы нарвали синих плодов и сели под деревом, прислонившись к стволу. Интересно, как Юрка умудряется говорить молча? Может, он мне мысли внушает? Я решила попробовать.

– Юр, – подумала я.

– А? – тут же отозвался Юрка. Я резко обернулась к нему, но не поняла, он ответил голосом или мыслью.

– Ты меня слышишь? – сформулировала я следующую реплику внутри головы.

– Слышу, конечно.

– Ух ты!

Тут мне стало интересно, Юрка слышит весь шумовой фон, что у меня внутри черепной коробки, или только то, что я ему транслирую? Решила провести эксперимент. Прочитала стишок про бычка, который идёт и качается, потом снова позвала Юрку.

– Я тебя слышу, – отозвался он. – Только не понял, зачем ты мне детские стишки рассказываешь?

– Значит, ты слышишь всё, что в моей голове? – ужаснулась я вслух.

– Нет, не всё, – Юрка ответил мысленно. – Только то, что ты мне рассказываешь.

– Так я про бычка не тебе, а сама себе.

– Но ты же всё равно думала обо мне, значит, получилось, что мне.

– Вот досада… Придётся как-то учиться говорить по-здешнему.

– Это быстро, – ответил Юрка. – Я за неделю научился.

– Как за неделю? Мы же только вчера в убежище сидели, когда земля рушиться начала?

– Да где вчера? Два месяца назад уже!

Я поняла, что голова у меня идёт кругом, и информация, полученная только что от Юрки, там совсем не помещается. Либо он пытается надо мной шутить, либо я вообще ничего не понимаю. Потом, наверное, разберёмся, а пока можно спросить что-то нейтральное.

– Раз ты тут так давно, скажи, пожалуйста, откуда у тебя одежда.

– Да тут есть. Не в лесу, конечно, а вон там, в домах, есть, – Юрка неопределённо махнул рукой. – Я тебе покажу.

Я не видела никаких домов, хотела выяснить подробности, но Юрка перебил:

– Дай мне, пожалуйста, ещё этот лиловый шар. Вкусные они, оказывается.

10

Ханна сразу заметила, что с мамой что-то не так. Она говорила о всякой ерунде, подкладывала картошку, и была не здесь.

– Мам. Что? – спросила Ханна в лоб, отложив вилку. Мама сначала замахала на неё руками, но потом потупилась, стала разглаживать руками скатерть.

– Ну, говори уже, пожалуйста! – взмолилась Ханна. Она подозревала, нет, даже была уверена, что мамины анализы показали рецидив. То, чего она боялась все эти годы, что видела в повторяющихся страшных снах.

– Маркеры выше нормы, – сказала мама.

Ханна ухнула в пропасть. Надо что-то сказать, что-то сказать… А что?

– Мам… Ну мы же снова победим, правда?

– Дочка, второй раз обычно проигрывают.

– Плевать, мы будем первыми!

Мама устало махнула рукой. Ханна неловко придвинулась к ней вместе с табуреткой и обняла за плечи.

– Мамочка, милая моя, ну, пожалуйста, не сдавайся! Ты мне очень-очень нужна!

– Ханн… Выйди замуж, а? Чтобы моя душа была спокойна. Что вы с твоим Сашкой живёте, как нелюди? Не семья, не соседи… И детей нет.

– Мама, ты опять? Не надо, пожалуйста!

– Да что опять, Ханночка? Не хочу, чтобы ты одна на свете осталась.

– Вот и давай лечиться, да, мамуль? Не бросай меня одну!

– А ты всё-таки выходи замуж. Если Сашка не хочет, надо его бросать, и нового искать. Пока не поздно. Тебе двадцать девять лет, время-то идёт, а ты всё в девках.

– Это не Сашка, это я не хочу, – ответила Ханна, но они обе знали, что это неправда.

11

Меня тянуло к Юрке. Его свет окутывал тёплым облаком, проникал в каждую клеточку. Я подползла к нему поближе и прижалась. Кажется, Юрка был не против. Обнял меня за плечи сначала одной рукой, потом двумя сразу, приник губами к моим волосам.

– Юрка… Ты почему тут такой классный?

– Это же параллельный мир, я здесь другой. И ты другая. Очень красивая. И светишься.

Мы долго молчали. Невозможно было оторваться друг от друга, и говорить ничего было не нужно. От Юркиных рук шло такое же тепло, как от того неведомого насекомого с улыбкой.

Насекомое, кстати, было здесь же, висело у Юрки над головой, то ли мечтая на него сесть, то ли наоборот, боясь это сделать.

Всё это было похоже на наваждение. На ровном месте возникшая нестерпимая любовь к старому другу, с которым было сотни километров пройдено, литры слёз пролиты в жилетку, литры коньяка выпиты, пережита тысяча приключений, и абсолютно никакой романтики. Чудеса же!

Я заметила, что рядом с нашими плечами вьются сразу два крылатика. Наверное, мы их привлекаем своим светом, как мотыльков.