Татьяна Бахтигараева: Время есть

8

– Я не пойду в школу, – Ханна завернулась в одеяло покрепче. С головой, и чтобы пятки не торчали. И точно знала, что это бесполезно. Что всё равно придётся вылезти, одеться и пойти.

– Ещё новости! Вставай, опоздаешь!

– Маам, – она высунула нос из-под одеяла.

– Что?

– Не пойду. Там одни гады.

– Вылезай, тебе говорят!

Безысходность. Колготки. Шерстяные. Их ещё бабушка купила, за месяц до смерти. Колючие, но тёплые. Вечный повод для насмешек.

Она – моль. Белая моль в шерстных колготках и свитере. Однажды накрасила глаза, так над ней ржали всем классом, и она потом ревела под лестницей, размазывая тушь по щекам. Ресницы снова стали белыми, а щёки серыми. У одноклассников был восторг. С тех пор Ханна ресницы не красила, и вообще не старалась чему-то соответствовать. Сидела тихонько на своей последней парте, ни с кем в разговоры не вступала, и старалась незаметно сбежать, когда чувствовала, что одноклассникам становится скучно.

В классе было холодно вторую неделю. Отопление ещё не включали, и Ханна мёрзла. Собственно, мёрзли все. Но девчонки предпочитали красоту теплу, и ходили в мини-юбках и блузках. Впрочем, кто-то надевал джемпер и брюки, но свитер до ушей был у одной Ханны. А сегодня она впридачу надела перчатки, у которых отрезала продырявленные пальцы. Терять ей всё равно было нечего.

Перчатки заметил Коваленко после третьего урока. Фыркнул и начал ржать. На недоумевающие вопросы дрыгал ногами, попискивал и показывал пальцем на Ханну. Та, сжав зубы, смотрела в парту.

– Откуда же ты, убогая? – почти с сочувствием хохотал Аверин, сидевший на соседней парте.

– Я бы тоже посмотрела, откуда такие берутся, – согласилась Наташка Сологубова, поглядывая на Аверина.

«Смешно, – думала Ханна. – Обхохотаться, как смешно. Зато я вижу, как ты на него смотришь. А он дуб дубом, не замечает». Она усмехнулась, мельком взглянув Наташке в глаза.

– Что ты лыбишься? – взвилась Наташка.

– Ничего, – Ханна пожала плечами. Не рассказывать же.

9

Утром оказалось, что сквозь лес идёт тропинка. Даже не тропинка, а дорога. Всё из того же гладкого жёлтого камня. Только среди деревьев камень был усыпан листьями. Листья были, в целом, привычные. Зелёные, с прожилками, но дерева такого я не знала.

Я шла по этой дороге сквозь лес и привыкала к новой себе. Шла походкой охотницы, амазонки, делая шаги бесшумно и отточено, как будто в танце, и мне это безумно нравилось. И весь этот мир был мне симпатичен. Непривычно, непонятно, ничего знакомого, но, кажется, он безопасен.

Неожиданно передо мной встало дерево с тёмно-синими яблоками. И тут я вспомнила, что после приземления на эту планету ни разу не ела. И сразу почувствовала нестерпимый голод. Когда я была на Земле, я ела понемногу, но очень часто, и совсем не могла терпеть голод.

Но неизвестно, можно ли есть эти странные плоды. Я обошла дерево вокруг, как новогоднюю ёлку, и заметила какую-то ушастую тварь. Зверюшка была размером со спаниеля, она сидела на ветке и с аппетитом уминала яблоко. По усам и бороде стекал тёмно-синий сок. Судя по всему, плоды дикого цвета есть всё-таки можно, и я сорвала один.

«Яблоко» оказалось вкусным и сочным, не похожим ни на что. Сока было много, и будь у меня усы и борода, я бы уподобилась ушастому зверю, но их не было, и наверное я стала похожа на свинью, напившуюся чернил. Утверждать с гарантией я не могла, поскольку себя не видела, но что-то мне подсказывало, что так оно и есть.

Впрочем, какая разница, если на мне не было даже трусов.

Сзади раздался шорох, и я вздрогнула. Обернулась. За моей спиной стоял мужчина. Он был одет в джинсы и кожаную жилетку на голое тело, и очень напоминал кого-то из прошлой жизни.

– Вы не подскажете, это можно есть? – спросил он меня, не раскрывая рта. Я настолько удивилась чревовещанию, что ничего не ответила. Мужчина подождал ответа, нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

Я вгляделась в лицо. Кто же, кто же это? Я ведь его знаю, совершенно точно знаю. Почему забыла? А мужчина меж тем начал светиться. Сначала еле заметно, и я даже подумала, что мне показалось. Но спустя несколько секунд сомнений не осталось. Судя по его удивлённому взгляду на меня, со мной тоже что-то происходило. Видимо, здесь при разговоре люди сами себя освещают, подумала я, и, пока на человека можно было смотреть, не зажмуриваясь, сорвала и протянула ему яблоко.

– Да, – сказала я вслух. – Можно.

Он протянул руку, взял яблоко. Я внезапно подумала, что сейчас мы похожи на Адама и Еву в момент грехопадения. И, не успев додумать мысль до конца, вздрогнула.