Владимир Владыкин: Банный дух. Роман

Итак, за полтора года баня была приведена в надлежащий порядок. Душевые кабины, ванные комнаты и общие моющие отделения облицованы голубоватой кафельной плиткой. Полностью заменены системы подачи горячей и холодной воды; даже была восстановлена ранее не работавшая парилка; заново проведено электроосвещение. А в цокольном этаже размещалась прачечная, которая, кстати, тоже воскресла из долгого небытия. В бане работала парикмахерская, буфет и даже бильярдный зал…

Правое крыло здания ещё в хрущёвские времена было услужливо предоставлено органам правопорядка для введения в городе медвытрезвителя, получившего в народе прозвище «мойки». И с тех пор это «досточтимое» заведение только тем и занималось, что очень уж усердно обслуживало граждан, которые целенаправленно уклонялись от трезвого и порядочного образа жизни, особенно в дни авансов и получек…

На открытии банно-прачечного комбината присутствовал сам глава района Грабов и толкнул речь, что к этому важному социальному объекту они когда-нибудь ещё вернутся. А пока забота о горожанах для них главное…

Теперь пора заглянуть в баню, которая стояла на широком проспекте Подтёлкова в ста шагах от Азовского рынка и познакомимся с её удивительным персоналом, которому приходилось слышать нарекания от привередливых клиентов.

Директором банно-прачечного комбината была Инна Платоновна Гвоздина. Ей шёл сорок восьмой год, всегда с весёлыми круглыми серыми глазами, с большим заострённым носом, с пухлыми щеками, с толстыми губами, а ниже подбородка уже образовался второй.

Так что, несмотря на свою весьма полную фигуру, Инна Платоновна передвигалась довольно легко. Причём была весьма общительна, с присущим ей чувством юмора, и при всём своём солидном виде, она казалась, очень простой, лишённой совсем какой бы то ни было спеси и чванства.

После двух браков у неё было трое детей: взрослая дочь и два сына – тринадцати и пятнадцати лет…

До того как получить новое назначение Гвоздина работала заведующей овощной базы, где ей, говорят, за пять лет работы удалось навести порядок. Но вовсе не это звучит фантастично, а то, что она сумела изжить даже воровство…

Когда после ремонта баня открылась, начальник горжилкомхоза Глеб Иванович Воркунов предложил ей возглавить это предприятие. Инна Платоновна дала согласие, так как по уговору с начальством, если она превратит баню в образцово-показательное заведение, то может занять место в райжилкомхозе, а в придачу получит трёхкомнатную квартиру. Она знала, что сделать это будет непросто, но Инна Платоновна его уверяла, что и без всех этих посулов, готова потрудиться как надо, а про обещания Воркунова была готова на время забыть, то есть, как она выразилась, до позитивного результата.

Ну что там говорить о результате, ведь жизнь такая непростая, что ради достижения общей цели, займёшься чем угодно! И пусть она хоть никогда не станет директором престижного магазина или гостиницы, её это нисколько не смущало; зато она хотела доказать всем знакомым, что способна даже захудалую баню превратить в достойное заведение, о котором горожане не могли мечтать, так как в их обывательском сознании оно как было захудалым, таким и останется, впрочем, до сих пор о нём иначе и не думали горожане. А Гвоздиной уж так мечталось переубедить их делом, а не словами…

Но к этому гражданскому подвигу её толкало известное изречение, дескать, не место красит человека, а человек место.

И вот она взялась с удвоенной энергией за вверенный ей объект: в парикмахерскую городской комбинат бытового обслуживания прислал своих мастеров. В баню и прачечную она сама набрала обслуживающий персонал, просмотрев старую картотеку отдела кадров. Правда, это были старые спецы: банщики и банщицы, сантехники и слесаря-ремонтники, которые здесь обитали ещё до ремонта бани.

Впрочем, появились и новенькие, ими оказались молодая кладовщица и кастелянша в одном лице Светлана Земелина, две пожилые кассирши, пять прачек и главный механик Цветков, который жил на той же улице, что и Гвоздина…

Возле его двора постоянно стояли автомобили, которые он ремонтировал. Вот только ей не повезло с электриками, так как за год с небольшим их сменилось уже пять, трое из которых попали на принудительное лечение от алкоголизма, а двое, махнув на неисправимый дух «шараги», ушли сами.

С тех пор в моющих залах и душевых кабинах постоянно не было нормального освещения. Но иногда слесаря подряжались вкручивать электрические лампочки, за что у Цветкова выпрашивали отгулы…