Таня Сербиянова - Гардемаринки

По кусочку вкусненького чего-то и в кубрике празднуем.

И хоть дядя Богдан в обиде, но я отказалась к ним, хочу со своими девчонками рядом. Потому что присягу принять, это наша, можно сказать, маленькая победа и первая. И мы ее заслужили, потому и празднуем вместе.

А ведь как сложилось до этого…

Зойка упросила помочь в строевой подготовке. Меня все время в пример им всем, вот и пристала. Помоги, да помоги!

Мы уходили куда подальше от назойливых глаз, и тут уж я ее гоняла.

– Так! А ну давай шевели задом! Что ты как гимназистка сисястая? И не пререкайся! Лучше делай, четче! Еще раз давай все сначала!

И ее гоняла. А, вернее, она позволяла это с собой проделывать. Никому не позволяла, только мне…

А так она видная, плотная и озабоченная. Как она сама о себе говорила, что она девушка видная и сексуально озабоченная. И я ее так и дразнила.

– Ну, ты, сексуально озабоченная! Давай, четче все, еще, еще! Это тебе не под мальчиками бедрами своими роскошными двигать. Давай снова! Поговори мне, поговори! – ее дергала.

– Это им будешь потом рассказывать, какая умелая. А пока что не очень-то грациозно получается. Ну и как ты перед всем факультетом будешь так своей ж… вертеть? Я же тебе говорила, что, не слышишь?

И снова по новой. Она уже употела. Я ей.

– Может, хватит?

– Нет! А давай вместе с тобой. У меня тогда лучше все получиться.

– Ты уверена?

– А ты?

– Что? Я-то умею! А вот ты ни черта не умеешь!

– Много ты обо мне знаешь! С тобой у нас все получится, дорогуша!

– Зойка! Я ведь уже сказала? Сколько раз повторять, что мне неприятно это твое – Дорогуша! Давай как-то по-другому.

– Ну, хорошо, Зайка.

– Что? Ну, еще скажи…

Она перебивает и ляпает: – Любимая!

– Так! На сегодня закончили! Не могу с такой сексуально озабоченной бабой заниматься! Я же предупреждала! Ведь предупреждала? Тогда какого черта опять за этих, твоих любимых зайчиков, кроликов взялась?

Потом ругаемся.

Но понимаю, что в это время она отдыхает. Она уже не раз об этом говорила, что, мол, с тобой ругаюсь, а душа моя отдыхает, и на вопрос, почему так, она поясняет, что страшно любит меня видеть в таком виде. И добавляет, что тогда она так и хочет передо мной упасть на колени, руками обнять и извиняться.

За что я в очередной раз спички складывать в ее коробочку предлагаю. Ну, потому что она снова у меня – дура! Дура дурой, а парни за ней хвостом. И все время около нее крутятся. Мне даже обидно видеть было. И я ей.

– Чем это у тебя намазано, что так за тобой парни увиваются?

– А не спрашивай. Сама скоро узнаешь.

– Что узнаю? О чем ты?

Она загадочно смотрит, и я почему-то в такие моменты смущаюсь. Вот же? Что в ней действительно такого есть, с виду ведь и не скажешь? Хотя, по-честному и откровенно, так была парнем, я бы только с ней, все время.

Вот, скажем, для себя такую придумала молчаливую игру, будто я парень и говорю о ней с позиции парней.

Так! Девочка симпатичная: полноватая, правда, немного в бедрах, но это, наверное, к достоинству женщин, так думаю. Таким полноватым удобнее, наверное, с ними и потом, если она их ногами обхватит…

Так! Стоп, приехали. Хватит. Так, еще, чего доброго, и сама с ней, и она меня начнет своими ногами…

Вот же, черт! Ну почему же ко мне так прилипла? Может, оттого, что со мной она совсем не так, как со всеми другими… А как она со всеми парнями? Со всеми свысока и даже заносчиво. Обязательно кого-то подденет. Сначала мне это не нравилось, а сейчас ничего, интересно, как она так ловко с ними. И заигрывает и дает себя обнять. А я так и остаюсь недотрога. Ну, для этого у меня сто причин. Набираюсь храбрости и расскажу, так и быть, и об этом.

Ведь жизнь девочки в полку – это не малина, сами должны понимать. Мы хоть и малые, а с самого раннего детства испытывали на себе это мужское любопытство. Что говорить о детстве. Взять хотя бы юность. Помню, что все женщины в гарнизоне ходили в баню. И мы со своими мамками. Пока малые, то ничего, а потом даже стеснялась. Тем более что соседский мальчишка, Колька, меня уверял, что пехи, так он о морских пехотинцах наших, те каждый раз, как только мы в баню, так они за нами подглядывали. За женами и дочерьми своих командиров. Я ему об этом сказала.

– Что это такое, а как же тогда уважение командиров, а если завтра в бой?

А он мне:

– Ты еще малая и ничего не понимаешь.

– Да, куда уж нам! А потом, ты ведь трепач, самый настоящий. Я бы на твоем месте рот закрыла и промолчала. А то он видел, там! Ну и что ты видел?