Таня Сербиянова - Гардемаринки

Зойка всю эту пионерскую линейку и сценку сняла. Вот потом был прикол! А мы что учудили? Представляете?

В коридоре стоит строй по ранжиру, девчонки в рейтузах ядовитого сине-зеленого цвета с резинками до колен и на всех, словно чехлы для фар на автомобилях, топорщатся нелепо белыми колпачками армейские женские лифчики. Как вам такая картина?

Ну, понятное дело, попало.

Зато уж всем было весело, со смеха помирали почти две недели, пока меня по инстанциям таскали. Кстати, чуть за это не выгнали из училища. Но спасибо дяде заступился.

Потом, правда, собрали комиссию, в которую пригласили и женщин из комитета солдатских матерей и во всем разобрались. Наши просьбы выслушала и по одежде решения приняли.

Во-первых, мы теперь, как все, носили робу повседневно, правда, с туфлями на низком каблуке. Во-вторых, для физической подготовки выдали спортивные костюмы и кроссовки. Разрешили надевать домашние халаты после восемнадцати часов, бойлер подвесили, нам же ведь каждый день теплой водичкой все надо, да и постирать тоже.

Туалет, простите, гальюн, наконец-то, возле кубрика поставили с кабинками. Потом притащили холодильник, да, и портьеры на окна, а не газеты, как раньше, и еще всего много добавили и изменили в быте и вещевом аттестате.

И модельер поработала, потому скоро у нас и китель женский появился и шапочка, а еще не ботинки, а разрешили туфли на невысоких каблуках и ввели полусапожки. Вообще, приодели нас и приласкали!

И хоть меня прочистили по первое число, но в душе радовалась и все ликовали.

Всего, чего ожидали, добились своими коллективными действиями. Вот как Родине послужили. Все, как говорится, для женской гвардии в армии и на флоте!

Вот так достучались до начальства.

Но, как оказалось не только в одежде, но и другие проблемы. Взять хотя бы туалет. Простите, гальюн. Грубо, но так надо по-флотски говорить.

Куда все ходят в перерывах между занятиями, нам, понятно, нельзя. Потому надо на виду топать, а ведь другой раз бежать в туалет офицерский. Ах, простите, в гальюн. И потом. Это не лестница, а трап, а табурет или стул, это банка. Хотя банка-то, как банка, так и осталась, а вот стул? Ну и все остальное так, по-флотски. Потом всех мичманов и офицеров надо называть не Анатолий Петрович, а товарищ мичман. И потом эти должности и звания, пока их запомнишь? А еще и Уставы?

И что вы думаете, наизусть надо! Многие статьи. Скучно конечно, когда по ним занятия идут, но делать нечего. А вот, автомат, то интересно.

Ведь давно так умею. И за это мое умелое обращение мичман наш похвалил. Я еще на спор за минуту все с ним проделала с завязанными глазами. Как меня папа научил. Но об этом никому, молчу…

С этого занятия меня наш мичман стал выделять, давать приказания. Потом вечером, думала домой ушел, а он вместе с мальчишками, что все время лезли к нам, пришел.

Меня отозвал в свою каптерку, усадил на банку и давай расспрашивать… Где жила, кто родители, как так получилось, что сирота и все в том же духе. Пришлось кое-что поведать, хотя я поклялась об этом молчать.

Рассказала, как с родителями в полку морской пехоты и что умела с детства, как обычный мальчишка. И на броннике и БМП ездила, и даже сказала, похвасталась, конечно же, что уже из автомата стреляла и из Макарова. Ну и еще обо всем и всяком. Зря, конечно же, разболталась. И про дядю, Богданова Богдана Ивановича, что у нас командиром нашего факультета. И то, что после всего я у них год в семье, а потом вот поступила сюда.

На другой день, после построения он меня в пример поставил.

Я впервые так, перед всем строем стояла, а он и то хорошо, и это. И так как надо. Вообще, пример берите с нее.

Уж лучше бы он не делал этого. То ведь в армии, видно, так принято, но не в женском, дамском коллективе.

И сразу же это почувствовала на строевых занятиях. Меня то по ноге сзади стукнут, то специально подтолкнут, а то, вообще, по-предательски больно ущипнули. Обернулась. Опять Зойка! Ну, прямо как клещ, прицепилась!

Нас восемь девчонок в кубрике разместили по четыре в каждой комнате, а остальные дома так и жили, сюда только приходили утром.

Мне некуда и еще таким же со мной иногородним девчонкам. Потому разместил нас в кубрике, отдельном от всех казарм, сам мичман. Опять попала в один кубрик с Зойкой. Причем и койки наши напротив.

Вечером куда я, туда и она. И в туалет, и всюду.

– Тебе что надо? – говорю ей с обидой. – Что ты, как клещ, прицепилась и всюду таскаешься?

А она как ответила, так я и припухла. Этого еще не хватало?