Виталий Скрябин - Предание о Тору

Когда Тору облачился в новое одеяние, Иолл смерил юношу придирчивым взглядом и, потерев подбородок, заявил:

– Прекрасно, но, кажется, тебе кое-чего не хватает.

– Чего же?..

– Конечно же, оружия!

С этими словами Иолл протянул Тору из-за спины заранее приготовленные предметы: меч в богато инкрустированных ножнах и кожаную плеть.

– Меч поможет тебе расправляться с врагами, а плеть пригодится в самых неожиданных ситуациях. Она может даже спасти тебе жизнь…

Тору вынул меч из ножен и принялся внимательно рассматривать. Меч был одноручным, остроконечным, с двусторонней заточкой. Лезвие настолько остро, что едва Тору его коснулся, как на подушечке пальца выступила капелька крови. Меч, наверное, вполне мог разрубить подброшенный в воздух волосок. По виду клинок напоминал сплюснутый ромб, каждая грань которого сверкала и переливалась на солнце. Крестовина меча, украшенная кованым, с бронзовым отливом рисунком, изображающим две переплетенные ленты, составляла с рукоятью одно целое.

Досконально изучив меч, Тору вернул его в ножны, приставил к стене и взял из рук Иолла плеть – новенькую, кожаную, с круглым набалдашником на конце. Поклонившись, юноша поблагодарил Иолла за подарки и прикрепил меч и плетку на пояс.

– Ну а где же мне искать Аркатона? – спросил он старца, лишь теперь вспомнив о самом главном.

– Ох, чуть не забыл! – шлепнул себя рукой по лбу Иолл, доставая из-за пояса что-то вроде золотистой дамской брошки. – Этот светлячок укажет тебе путь к логову Аркатона. Просто потри его обо что-нибудь мягкое и скажи, куда хочешь попасть. Превратившись в блуждающий огонек, он полетит впереди тебя, указывая дорогу…

Тору аккуратно взял «брошку», оказавшуюся золотистым, а может, и правда искусно сделанным из золота жучком, и бережно убрал в карман.

– Не потеряй, – прищурившись, произнес Иолл. – Что до Аркатона, так он, скорее всего, сейчас находится в своем замке Низерат, затерянном в бескрайних землях каменной пустыни Хаджи. Иди прямо на север, никуда не сворачивай – и окажешься там…

После этого Тору и Иолл обнялись на прощание.

– Буду молиться за тебя, внучек, – прошептал напоследок старик, смахивая скупую слезу со своего морщинистого века.

Тору двинулся в путь.

Мудрый Иолл долго смотрел с порога ему вслед, пока фигурка не затерялась за выступом дальней скалы.

Юноша спускался с горы по узкой извилистой тропинке целые сутки и лишь к началу следующего дня оказался у ворот, ведущих в горный туннель в окрестностях замкнутой в кольце скал столицы королевства.

Ворота выглядели так, будто не открывались много лет. Тору внимательно осмотрел их. Деревянные створки, обшитые по краям металлическими листами с заклепками, поражали воображение своими размерами: примерно четыре человеческих роста в высоту. Юноша подергал огромные, изъеденные временем железные кольца на створках, но, как и следовало ожидать, открыть не получилось. Справа и слева от ворот стояли большие каменные будки, вероятно для стражи, но сейчас они были пусты, а их железные двери заперты. В окошко-бойницу одной из них Тору разглядел огромные железные колеса и какие-то натянутые цепи. Он понял, что это, видимо, механизм, открывающий ворота, но воспользоваться им никак не мог.

Молодой человек отправился бродить по городу, смутно надеясь найти кого-нибудь, кто ему поможет.

В Тиане оказалось неспокойно. Горожане там и сям собирались кучками, встревоженно обсуждая, что ожидает их государство. Старики ворчали: будь они хоть капельку моложе, дали бы отпор армии Аркатона, а нынешняя молодежь на такие подвиги не способна. Молодые в свою очередь роптали на власть, разглагольствуя о том, что государство не может защитить своих граждан…

Так, прогуливаясь по столице туда-сюда и прислушиваясь к невеселым, а то и злобным разговорам, Тору дотянул до сумерек. Любуясь очередным храмом на фоне закатного неба, парень услышал: кто-то окликнул его. Юноша обернулся и увидел нищего преклонных лет, сидевшего с протянутой рукой на паперти. Худой, небритый и босой, одетый в какие-то грязные лохмотья неопределенного цвета, он напоминал саму смерть.

– Эй, паренек! У тебя ничего нет поесть? А то я уже двое суток маковой росинки во рту не держал…

Тору на миг призадумался – помочь бедняге или сделать вид, что он его не расслышал, – но все же достал из своего мешка хлебную лепешку и, отломив половину, протянул попрошайке: