Зоя Криминская - Соня, Сонечка, Софья-царевна. Сборник миниатюр

Мы сыграли два кона. Вдруг Ира бросила карты и начала смяться:

– Сколько живу на свете, а с шестимесячным ребенком играю в карты первый раз в жизни.

При таком многообещающем начале можно было ожидать, что ты вырастешь азартной картежницей, но видимо, ты перетрудилась за эти два кона и в дальнейшей своей жизни интереса к картам не проявляла, не то, что твой прадед Карл Арамович, который, бывало, приходил утром домой в одних трусах: всё проигрывал в очко.

В тот же день, когда пришло твое время спать, я взяла тебя на руки и отнесла в кроватку. Уложила, и тихо закрыла за собой дверь.

– И это всё? – спросила Ира.

– А что ещё? Шуметь сильно не будем, и она уснет.

– Такого я не видывала, – удивлялась и не верила Ирина.

– Я тоже, но к хорошему быстро привыкаешь…

Некоторые родители покупают деткам манеж и не пускают их ползать по просторам пола, но я лично считаю, что это тормозит развитие ребенка, он должен активно познавать мир. Твои отец с матерью тоже не стремились тебя ограничивать, и ты ползала по всей квартире. Когда в семье заводится такой маленький четвероногий зверёк, главное, не наступить ему на лапы. В довершение сходства с четвероногими, ты таскала с собой игрушки не в руках, – при этом они мешались бы, и хлопались при каждом движении об пол, а в зубах, как собаки таскают кость. Это было очень смешно, но нельзя было не согласиться с рациональностью такого способа переноски грузов.

С четырех месяцев ты начала сосать большой палец правой руки. Или левой? Ты лучше помнишь. Сосала ты пальцы, стыдливо прикрывшись светлым шерстяным одеялом.

Испания. Голубое небо, синее море, белые скалы Коста-браво, дикого берега, и маленькая смешная девочка в длинном оранжевом цветастом платье и большой желтой панаме.

Всё такое цветное, так и просится нарисовать. Малышка, конечно же, Соня, и находится она в том полумладенческом периоде жизни, когда считают возраст не по годам, а по месяцам, и ей 14 месяцев от роду.

Соня сидит на полотенце на пляже, хранит мою шляпу из настоящей соломки, купленную два года назад в Анталии.

Вернее, я, купаясь в море, думаю, что внучка хранит, а она старательно с ней колупается.

День колупается, другой, третий.

Ну, беспечно думаю я, что могут маленькие ручки?

Не учитываю степени пакостливости ручёнок, и вот, пожалуйста, через три дня в шляпе дыра.

Я передвигаю соломинки, баррикадирую дыру, Соня делает её снова.

Соломинки обламываются и вот уже дыра, которую нечем закрыть, и я хожу в дырявой шляпе, а дед Алексей, как увидел дыру, так начал хохотать:

– Сонька сделала дефлорацию шляпе, лишила её невинности.

Ну вот что в голове у немолодого человека? Трижды деда? Одни глупости.

Я ношу шляпу так, что дыра с той стороны, с которой у меня нет зуба: так, считаю я, всё в гармонии: с одной стороны я молодая женщина в шляпке из настоящей соломки с бантом, а с другой старушка-побирушка в драной шляпе и без зуба. Отсутствие зуба к Софье отношения не имеет, не она его выбивала. И на том спасибо.

Едем в обязательную экскурсию, в Мариналенд. Всем семейством, шесть человек. И оранжевую малышку с собой прихватили, решили, что ей там понравится.

В Мариналенде развлечений много, с крутой горки можно на попе в воду съезжать, а можно с другой на круглой надувной лодке-одноместке, а ещё по небольшим порогам на настоящей лодке.

И все разбежались, на пары разделились.

Родители, конечно отдельно: они терпят присутствие родителей для того только, чтобы отдохнуть от своих детей.

Дед подхватил старшую внучку, Настю, у неё на него было полно планов, и они ушли: оба с одинаково горящими от нетерпения глазами, при мысли о том, как они сейчас развлекутся.

Я же осталась с Соней, как не способная на спортивные подвиги.

Мы погуляли за ручку по парку, нашли лягушатник, большой мелкий водоем, наполненный визгом, писком, брызгами, каплями и щеками, сверкающими на солнце.

Я решила, что здесь самое место приучить тебя к воде, морского прибоя ты боялась и, хотя отец регулярно полоскал тебя в воде, улыбки удовольствия на твоем личике я не замечала. Напряженное было лицо.

Разлеглась в лягушатнике, внучку в памперсе уложила на себя, и давай поливать водой, предлагая порадоваться жизни.

У тебя была скептическая мордашка, но потом, мало помалу, появилась улыбка удовольствия, и вдруг, вдруг, рядом с нами в воде я увидела небольшую какашку.

Да, да, самую заурядную какашку, которую мне приходилось иногда встречать в море. Чёрном море на Батумском пляже