Зоя Криминская - Соня, Сонечка, Софья-царевна. Сборник миниатюр

Занимаются этим, как правило, молодые родители, играют со своим первенцем, записывают и мечтают, чтобы он побыстрее рос.

Когда появляется второй ребенок, родители уже уверены, что он в своё время и улыбнется в первый раз, и голову поднимет, и зуб у него вырастет с неизбежностью месяцем раньше месяцем позже, и он всё с той неизбежностью этим своим зубом постарается укусить мать, если она неблагоразумно продолжает кормить грудью свое зубастое дитя. Кроме того, опытные родители уже не ждут с таким напряжением, чтобы их ребенок рос побыстрее, а радуются, что он маленький, так как результаты взращивания у них на глазах в виде старшего, и не всегда эти результаты оптимистичны.

А про маленького можно некоторое время помечтать, что это будет ласковый и послушный ребенок. «Мечтать», как скажет ребенок родителям, когда заговорит, «не вредно».

Родители ничего за тобой не записывали, но любили и баловали.

Ты была спокойным младенцем, но, случалось, и ты иногда выражала недовольство жизнью.

Стоило тебе запищать, как отец выхватывал тебя из кроватки, клал животиком на свой живот, и начинал периодически тихонько встряхивать, что действовало успокаивающе.

При этом он валялся на полу и глазел в телевизор. Совмещал.

Конец августа, и я гуляю с коляской в яблоневом саду возле вашего дома.

Мне очень скучно и нечего делать. Ваня и Настя не позволяли скучать. Приходилось трясти коляску, из которой доносился пронзительный рев и делать вид, чтобы не волновать окружающих, что вопли эти только что возникли, а не звучат уже минут пятнадцать, а то сердобольные старушки подходят к коляске и начинают пространные разговоры о том, что младенца сглазили. Периодически, отчаявшись, приходилось вынимать младенца из коляски, качать на руках, укладывать снова, быстро везти, желательно, по буграм и кочкам для максимального перетряхивания мозгов. В общем, было не скучно. А тут младенчик даже если не спит, то просто лежит и таращит на тебя глазенки, а потом отвернется и, смотришь, заснул.

Я от безделья насобирала китайских яблочек целый пакет, и Катя сварила из них варенье.

Врачи считали, что у тебя гипотонус, в отличие от Насти и Вани, и призывали с этим бороться, активизировать ребенка, но я считала, что ни к чему: активность снижать надо, понятно, иначе можно и не выжить, а пассивность…

Младенцам она не вредит, а там глядишь, ребенок и сам станет активным.

Впрочем, привыкнув к гиперактивным детям, я совершала ошибки. Надеюсь, ты их мне простишь.

Ты сидишь у меня на коленках и медленно сползаешь вниз, я думаю, что ты хочешь поползать. Я тебя придерживаю, но слегка, а когда до пола остается расстояние, в прикидку приблизительно равно длине твоих рук, я перестаю придерживать, в полной уверенности, что ты сейчас подставишь ручки при падении на пол. Ты действительно падаешь и начинаешь горько плакать, потому что ударилась лицом, а руки подставить не успела!

Мне жалко маленькую внучку, я беру тебя на руки, с которых ты только что сползла, обнимаю, успокаиваю, но в следующий раз всё повторяется, и только тогда я начинаю понимать, что надеяться не на что, это дитя будет ушибаться и ушибаться, и надо быть осторожней. Приспосабливаясь, я кладу тебя на пол при первых же поползновениях слезть с моих колен, хотя мне странно: предыдущий младенец, с которым я имела дело, был твой двоюродный братик Ваня, а Иван за те самые секунды, за которые ты не успевала подставить руки, успевал не только подставить руки, но и спустить ноги и, если зазеваюсь, чуть наклонившись, снести мне челюсть головой, подпрыгнув на месте.

И когда вы с Ваней общались, я всегда боялась, что это приведет к ушибам и синякам. Твоим ушибам и синякам. Нередко так и бывало.

Не знаю, куда делись твои родители, в какое турне уехали, но вспоминается, что мы с Лешей живем у вас, и Настя с нами, и тетя Ира пришла в гости посмотреть на моих внуков, вернее внучек, а свои у неё были на подходе, у тебя с Никитой семь месяцев разница.

Настя незамедлительно построила всех взрослых и усадила играть в «ведьму».

Допустить, чтобы сестра скучала, она не могла, притащила и тебя, хотя ей не разрешалось таскать тяжести.

Посадили тебя на колени к деду, дали в руки карты, и ты их держала, вцепилась пальчиками и не роняла.

Когда была твоя очередь выбирать, Настя подносила твою руку к картам, и спрашивала:

– Какую хочешь?

Ты уцеплялась за карту и Настя помогала её вытащить и засовывала тебе в руки. Сбрасывал одинаковые дед.