Владимир Гринспон - С юмором и серьезно

Наша самоуверенность нас не подвела! Все четверо благополучно влились в студенчество. Экзамены мы сдали хорошо, сказалась общая подготовка и старание. Там где решался вопрос о приеме при равенстве баллов помогли и наши спортивные достижения. Каждый ВУЗ подбирал себе достойные спортивные сборные.

И вот перед отъездом на учебу моя мама накрыла нам стол и ушла к соседям. Тут мы начали представлять свои самодельные шедевры. Попробовали и абрикосовку, и смородиновую, и малиновую настойки. Были и купажи (смеси), например крыжовник с шелковицей или персик с белым виноградом… Всё это приготовленное с большим старанием и соблюдением технологий, семейных и придуманных авторами, и на вкус и на вид было великолепным. Наконец, я с торжественным видом вынес из кладовки две бутылки из- под шампанского. Хотелось устроить друзьям торжество, и я заложил в эти сосуды вкуснейшую вишневку и закупорил как настоящее шампанское-родной пробкой с проволочным замком. С большой помпой я повернул проволочный язычок, чтобы освободить пробку…

Когда пришла мама и посмотрела на потолок, с которого нет-нет да и падали отдельные вишенки, она только вздохнула: – «Да ладно! Забелим. Главное, что поступили!»

Дело было в шестом классе. Весной. На большой перемене все ходили в школьный буфет. Мама давала мне рубль каждый день, а после реформы 1961 года – 10 копеек. На рубль можно было взять, например, пирожок с горохом или капустой и стакан кофе. В тот день я соблазнился красивыми на вид пряниками. Взял 100 грамм пряников и кофе. Кофе выпил без труда. С пряниками вышла заминка. Испекли их, наверное, в период штурма Измаила, не укусить. Я пару штук кое-как размочил в кофе, а один решил догрызть во дворе. Весенний двор бурлил! Школьники гоняли мяч, играли в пятнашки, прыгали друг через друга, играя в чехарду. Не было только стоящих или сидящих. Детская энергия требовала выхода в эти двадцать минут перемены. Я вынул изо рта мешавший мне «каменный» пряник и запустил в толпу. На мою беду, в водовороте бурлящих учеников я не заметил школьного завхоза. Это был небольшого роста, плотный старикан с бритым черепом. Кстати, полковник в отставке, прошедший всю войну, ветеран. Мой пряник угодил прямо в его колоритную лысину. Полковник осмотрелся, поднял с земли увесистый кусок кирпича и поманил меня пальцем. Бросал я с крыльца, был виден как на ладони. Отпираться было бессмысленно! Взяв меня за руку и потрясая поднятым в другой руке камнем, он поволок меня на расправу к директору. Директор, тоже бывший полковник-фронтовик, уже готов был принять к хулигану самые строгие меры, но всё-таки, хотя и не сразу, но услышал мои оправдания. Оба ветерана не могли поверить, что такую шишку мог оставить обыкновенный пряник.

– Ты, Вова, ври да не завирайся! Мы на войне не такое видали. Знаем что от чего!

– Да Вы пойдите, посмотрите в буфете на эти пряники! Не сдавался я,

– Ну, пожалуйста!

Видимо, любопытство взяло верх, и начальство повело меня в общепит, за качество обслуживания в котором отвечал как раз завхоз. Когда они попробовали на зуб эти «осколки гражданской войны», я был немедленно удален из буфета и забыт. А из-за закрытых дверей доносились раскаты командирских голосов. Особенно выделялся бас завхоза. В нем соединилась и досада за недосмотр за качеством питания и еще саднившая обида за полученную шишку. С тех пор пряники в буфете были свежайшими, а когда я здоровался с завхозом, он непроизвольно потирал лысину.

Эту историю я люблю рассказывать тем, кто жалуется на людей, что плохо едят, капризны и переборчивы. Некоторым эта притча помогает правильно относиться к проблеме, другие обижаются, что их любимое чадо (или мужа) сравнивают с животным. Судите сами.

В наших двух домах в послевоенном Ломоносове, под Ленинградом, тесно заселенных представителями Балтфлота, единственную отдельную квартиру занимала семья адмирала Тимофеева. Самого адмирала я видел раз или два, видимо занятой был человек. А вот Его сынка – восьмиклассника Витьку – не любил весь двор за зазнайство. Впрочем, речь не о нем. Адмиральша, мать Витьки, толстая, крикливая тетка, держала в доме на правах любимца толстого, пушистого кота Васю сибирской породы. Основными обязанностями этого ленивца, было, вкусно есть и вдоволь спать. В промежутках он лежал на подоконнике и глазел во двор. Однажды в начале лета семья адмирала засобиралась в отпуск в южный санаторий. Как не упрашивала мужа адмиральша взять кота с собой. Ответ был категоричен – НЕТ! Что делать!? Куда девать любимца!? Проблема решилась просто. Ухаживать за котом согласился пожилой отставной мичман Федотыч. Жил он бобылем и занимал комнатку как раз в квартире напротив адмиральской. Слегка поломавшись для порядка и поднятия вознаграждения за труды, он согласился присмотреть за животиной.