Эльвира Абдулова - Возвращение домой

Мама Фатьмы никогда не работала, дел хватало и без этого, да и не принято было в те времена женщине работать. Дети рождались один за другим, муж часто бывал в разъездах и растущее хозяйство было на ее хрупких плечах. Фирангиз-ханум была скромной и трудолюбивой женщиной, звезд с неба не хватала и очень ценила своего умного и образованного мужа, которого так удачно выбрали ей родители. Они сказали, что он будет ей хорошим мужем и отцом ее будущих детей – так оно и произошло.

Рожденный в скромной и глухой деревушке, Ахмед в семнадцать лет поехал в город и сам, без чьих-либо протекций и знакомств, поступил в Медицинский институт. Начало подготовки медицинских кадров в столице Азербайджана было положено еще в начале двадцатого века. В 1919 году был учрежден Бакинский государственный университет, одним из факультетов которого был медицинский. Первые тридцать студентов-медиков были выпущены в 1922 году, среди них оказались даже две женщины, впоследствии известные в республике люди. Одна стала доктором наук, другая – известным практикующим врачом. В 1930 году Постановлением Советских Народных Комиссаров был организован самостоятельный медицинский институт с двумя факультетами: санитарно-гигиеническим и лечебно-профилактическим. Именно лечебно-профилактический в начале пятидесятых выбрал Ахмед.

Со временем студенту-медику несказанно повезло: в начале пятидесятых в столице Азербайджана осуществлялись серьезные реставрационные работы. Восстанавливали зубцы на Старой крепости. Изучив старинные снимки и рисунки, реставраторы решили вернуть крепости ее первозданный вид. Как выяснилось, зубцы на крепостной стене всегда существовали, но в ходе войны с Персией они были уничтожены, чтобы установить артиллерийские орудия для отражения нападений вражеской конницы. Если для следующих поколений бакинцев стена без зубцов уже не воспринималась, то Ахмед впервые увидел ее другой и ходил наблюдать в свободное от учебы время за тем, как велись реставрационные работы. Величественная стена на протяжении многих веков, начиная с двенадцатого, являлась могучим рубежом и была связана со многими историческими событиями. С ростом города и началом нефтяного бума в конце XIX – начале XX века их даже хотели было разрушить, чтобы они не препятствовали росту города вширь, но, к счастью, удалось сохранить и крепость, и узкие витиеватые улочки, и многочисленные тупики.

Посидев в библиотеке, Ахмед узнал, что до вступления Азербайджана в состав Российской империи население крепости составляло чуть больше пяти тысяч человек. Он любил рассматривать старые улицы и знаменитые дома, удивлялся прочному составу, который использовали строители много веков назад, для кладки. Раствор в древности делали из самых простых вещей: из молока, яичного белка и из волокон шерсти. Дом с цепями, или «утюжок», как его называли бакинцы, имел длинную и интересную историю. С него брали начало две важные улицы Старого города: Башенная и Большая Крепостная. Поначалу это был дом купца Мамедова, затем – братьев Меликовых, а позже стал собственностью Швейной фабрики имени Наримана Нариманова. Юноша узнал, что первую женскую школу для девочек-мусульманок в 1901 году основал купец и меценат Гаджи Зейналабдин Тагиев. И это было первое светское учебное заведение в Баку! Много открытий сделал для себя деревенский паренек. Крепость радовала юношу своим величием, он ощущал себя частью истории своего народа и искренне радовался тому, что Ичери Шехер удалось сохранить свою целостность.

Юноша поселился в общежитии, подрабатывал в больнице и ждал с нетерпением посылок из дома. Отправляли их, конечно, не по почте. Нет-нет, да кто-то из односельчан вез на шумный восточный базар в столицу вкуснейшие помидоры, пахучую зелень, хрупкие нежные персики или сочные гранаты. С ними и отправляли родители Ахмеда мясо молодого барашка, соленый сыр, фрукты и овощи. В остальное время целеустремленный юноша жил на скромную стипендию и свои подработки. В сомнительных делах не участвовал, плохих компаний остерегался, избалованных городских однокурсников сторонился: он знал, что, если оступится, помочь ему будет некому.

Как-то раз он услышал, как маленькая девочка, завидев человека в узких брюках, ярких носках и кричащей рубахе, громко спросила:

– Мама, а это и есть стиляга?

Для Ахмеда это были совершенно непонятные люди, отталкивающие и своим поведением, и внешним видом. Не принимая их образ жизни, он не спешил с осуждением. Таким человеком он и остался до самой смерти.