Владимир Ермолин - Прогулки с Чарой. Из жизни неправильного пуделя

«Не, ну дела! Ни фига себе!». Это возмущается мой сосед Вася, здоровый детина лет тридцати. Чего это с утра-то пораньше? Оказывается… Выходит Вася спозаранку, чтобы сгонять на любимом «Мерсе» на рынок. Только было дверцу открывать, а его цап кто-то за рукав. Оглядывается, «старичок-задохлик с какой-то гусеницей на поводке». И говорит ему болезный: «Уберите машину с газона и не смейте большее ее сюда ставить». Вася свои драгоценные слова (их у него и так немного) попусту не тратит – молча берет старичка за талию и переносит в сторону. Только опустил его на землю, как перед своим носом увидел дуло пистолета. Вася в таких делах спец. «Макаров», – сразу определил, – боевой, не травмат». Медленно допятился до машины, открыл дверцу, сел за руль. При этом не отводил взгляд от ствола, дрожащего в старческой руке. Потом закрыл дверцу и включил зажигание. «Не, ну охренеть и не встать, – не столько возмущался, сколько восхищался Вася, – уже пенсионеру слово не скажи, сразу шпалер в нос! Что за времена пошли!» Кто-то спросил: «А машина, Вася, где?» – «Где-где, – Вася дал рифмованный ответ, потом добавил, – на стоянке, где и положено, где». А старичка мы с Чарой знаем. Он из соседнего корпуса. «Гусеницу» его, таксу, зовут Машка. А сам он из бывших военных. Видать, именной в кармане носит. Как тут не вспомнить песню Слепакова про ветерана, «одного оставшегося от своего полка».

Не перестаю удивляться коту Савве. Даешь ему что-нибудь вкусное, он берет и относит Чаре. Только убедившись, что собаку это не интересует, съедает сам. Она может подойти к нему, когда он что-то уплетает из чашки. Встанет совсем рядом и смотрит в упор. Тот сразу же чуть отступает и ложится на бок, вытягиваясь, типа, пренасытился, пожалуйте, если это вам интересно. Чара лениво повыбирает что-то и уходит. Только после этого кот продолжает трапезу. Раз в неделю жена кормит их свежей телятиной. И это единственный момент, когда видно, как тяжело дается Савве его галантность. Но и тут он терпеливо пережидает аппетит Чары и только потом, когда она сыта, скромно приступает к своей порции. На даче он пару раз преподносил к лапам красавицы свою добычу, чем вызывал у пуделихи едва ли не обморочное состояние. Быстро все понял и таскал мышей только нам с женой. Они живут вместе уже третий год и характер их отношений не меняется. Кот обожает собаку. Она же его как бы терпит. В дикой природе, думаю, такой Версаль невозможен. Там еда – жизнь. А эти живут с человеком не одну тысячу лет, поднабрались наших манер и демонстрируют свое понимание великодушия и благородства. Да так, что иному джентльмену есть чему поучиться у таких как Савва.

Чара не побежала за мячиком. Проводила его полет равнодушным взглядом и не побежала. С ней такое бывает. Понятно, когда набегается, устанет. А то вот так, как сейчас – не хочу и все. А спортивный снаряд, как говорят комментаторы, между тем улетел в самые заросли, пойди его доставай. А были мы в тот вечер немного не в настроении. Без особых причин. По Верлену – от того и хандра, что ни худа, ни добра. Ладно, сказал я, и мы пошли, оставив мячик в дубовой роще. Километра через два я сказал: «Он был хорошим другом, этот маленький, похожий на мандаринку, мячик-пузан, о, как он был предан тебе, как любил тебя, и вот лежит сейчас один в черных зарослях, темно и холодно вокруг, уже чьи-то злые глаза светятся из-под коряги. Милая моя Чара, за что же ты так со мной, почему ты бросила меня?!» – проговорил последние слова и понял, что собаки рядом нет. Она бежала обратно. Я крикнул – назад, стоять! Мне совсем не светило пёхать по пустынному, схваченному сумерками парку туда-сюда. Но пришлось. Чара быстро удалялась по темной аллее. Пока я ковылял, все больше беспокоясь – в этом древнем парке какие только упыри не выползали с наступлением темноты, пуделиха появилась впереди с мячиком в зубах. И что интересно, не поступила обыкновенно – не дала мне его в руки, а всю дорогу до дома несла сама. И дома разжала челюсть неохотно. А после того, как я помыл мячик щеткой с мылом, легла в свой угол и положила морду на спасенного дружка. Она переживала, что чуть было не предала его. Я такие переживания приветствую. Но жена сделала мне выволочку. Ты же знаешь, какая Чара впечатлительная? Чтоб больше не смел портить собаке нервы. И она, как всегда, права.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.