Елена Пильгун - Позывной Волк

Наконец все было закончено. Даже огрызок ливерной честно разделен с котом пополам, благодаря чему были спасены комнатные тапки. Но что-то маленькое не давало покоя, и прежде чем погасить свет, Алек снова опустился на колени, шаря рукой в бардаке на полу. Что-то здесь было, что-то важное. Позвонить бы в таком случае, как обычно, Святу, пока болтал – само нашлось бы, да только поздно уже, неприлично, второй час ночи, а Свят ложится рано теперь. Военный заказ, не шутки.

Палец резко рассадило до крови.

– Твоя пропажа – моя находка, – прошептал Алек, вытягивая из мусора серебристую визитную карточку. – Александр Двенадцатый. Гадания, таро, снятие порчи. Телефон, адрес, Москва… Ангелариум.

Короткий смешок был горьким, как масло на прилавке магазинчика за углом. Память лопатами выкидывала то, что художник эти два месяца так старательно забывал, а именно: все эти Зорчие на холстах в количестве двадцати пяти штук – не его, Бессчастного, идея. Если хорошо порыться в столе, то там найдется подробнейшее ТЗ от этого самого Двенадцатого: на колоду таро с ангелами в весьма специфическом исполнении – хвостатыми, пернатыми, рогатыми, безногими… И обязательно незрячими. Это была фишка. Но после первой карты Двенадцатый промямлил что-то вроде «отлично, но не моя рисовка»… Боги, промолчать бы тогда, стерпеть. Делать дальше и получить свои пять миллионов, и это по прошлогодним-то деньгам. И ведь никто не прогонял тебя, идиота. Сказал бы «я художник, я так вижу», и договорились бы. Гордость сами знаете кого сгубила.

Попытка скормить коту визитку, остро пахнущую ментолом, вместе с авторским правом, не удалась. Алек тихо и беззлобно ругнулся. Оставался только один способ завершить проект и все-таки выйти из комнаты.

Снег шуршал по стеклу и таял на подоконнике. А во тьму вместе с визиткой летели и белые листья чужого технического задания, и старые планы, и долгая ночь. Жизнь неуловимо менялась, и кто-то смеялся с Алеком над ней вторым голосом.

На левом запястье Азефа, под не в меру длинным рукавом, мягко светились три браслета. На первый взгляд казалось – пустая безделушка, какими любят украшать себя юнцы-без-году-неделя, которым до золотых нашивок как до Луны. Но Азеф свои браслеты напоказ не выставлял. Более того, он их прятал от не в меру любопытных взглядов.

Екатерина Оверченко. Солнечно-желтый с рыжими искрами.

Святослав Федосов. Глубокий зелёный с алой полосой посередине.

Алек Бессчастнов. Пепельно-серый с единственным пятнышком лазури.

Сложнее всего Азефу далась цветопроба. Сколько он ни напрягался, но цвета ауры своих подопечных увидеть не мог, а книжка про витражи на этот случай ничего поведать не могла. Идею подбросил Влад – тот самый кудрявый стажёр, которому после собрания влетело за «нарушение субординации во время речи старшего по званию».

– Ты пытаешься влезть в них, как в чужой скафандр, – сказал Влад, стараясь не рассмеяться при виде тужащегося Азефа. – Отставить штурм. Попробуй стать для них зеркалом.

Азеф выдохнул, закрыл глаза. И был свет. Три тонких луча, в которых пульсировали отпечатки личностей подопечных, свернулись кольцами на его запястье. Влад не удержался от шалости, выбил на каждом из браслетов клеймо.

– Авторское право, оно и в Раю авторское право. «Хай-тек и нимбы». Как тебе копирайт, Азеф?

– Я только что по твоей наводке вот так легко сделал слепки их аур. Как ты думаешь… – Азеф наморщил лоб в попытке поточнее сформулировать верткую, как бесхвостая ящерица, мысль. – Они что-нибудь при этом почувствовали?

В глазах кудрявого Влада заплясали искорки, но смеха Азеф так и не дождался.

– А сам ты как думаешь, они нас чувствуют, и чем им это грозит?

Азеф осторожно промолчал. Мало ли что. А про себя подумал: «Знал бы ты, как я боюсь, что они нас чувствуют и однажды попытаются к нам прикоснуться…»

На высоте было скользко и неуютно. Азеф, закутанный в свою давно уже не первой свежести тогу, поджал ноги и совсем по-стрижиному уцепился за натянутые вдоль проспекта провода. Тупая мысль, что ты ж нечто метафизическое, как тебе может быть страшен холод, снег и ветер с Невы, не возымела контроля над чувствами. Скорее наоборот – раз метафизический, получай по полной свистящий пробой ветра в груди и дрожь… Азеф прикинул, есть ли у него сердце. Хм. Если говорят, что тело оставили такое же, как когда умер, то наверно и сердце там тоже имеется. Если есть сортиры в общежитии, то все логично, хотя…