Алексей Беляков - Арчи. И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ

Главный же, кто воспринял появление собаки в доме, как личное оскорбление, был кот. Еще бы. Он жил в этом доме столько лет и считал себя в нем хозяином и тут вдруг новый жилец. Не порядок.

В первый вечер мы решили не выпускать щенка из нашей маленькой комнаты, чтобы он не бродил по всей квартире и не мешался под ногами. К тому же, это была попытка спрятать его на первых порах от отца. Кот же сразу почуял неладное и стал чуть ли не по-пластунски передвигаться по коридору вдоль нашей двери, стараясь заглянуть в узкую щелочку под нее: где-то там жил новый зверь, и ему было ужасно любопытно. Их первое знакомство произошло в большой комнате, когда собралась вся семья. Мама и отец сидели в креслах, а кот вальяжно возлежал посреди комнаты, когда мы выпустили Арчи для знакомства с окружающим миром. Кот, не меняя позы, приподнял голову и замер. Щенок же с детской непосредственностью направился прямо к нему, но, перешагнув через распластанное тело удивленного кота, направился дальше обследовать новые пространства. Кот этого простить не мог. Он забрался на подлокотник кресла, улегся на нем и уже оттуда стал ловить проходящего мимо Арчи. При встрече с когтистой лапой щенок взвизгивал, тряс головой, но продолжал следовать дальше. Больше всего я переживал, что кот зацепит щенку глаза, но мои опасения были напрасны. Как маленький ребенок всегда падает на «мягкое место», так и щенок постоянно подставлял под удар менее ранимую часть тела. А может это кот играл, показывая «кто в доме хозяин», но не стремясь травмировать малыша.

Первые месяцы, пока у щенка не было прививки, нам предстояло как-то решить проблему с лужами. Опасаясь за его здоровье, мы его еще не выгуливали и решили попробовать вариант с кошачьим лотком, который установили в комнате. Вместо классического кошачьего лотка с высокими краями и сыпучим наполнителем мы решили использовать фотолоток для проявителя и фиксажа, которые продавались в каждом фото магазине. Во-первых, он был значительно мельче, и щенку, как нам казалось, было легче в него забираться, а во-вторых, я с детства увлекался фотографией, и этого добра у нас дома хватало. Вместо наполнителя мы использовали обычные газеты, которыми пользовались практически все любители кошек в то время. Это сейчас впитывающий кошачий наполнитель продается в любом зоомагазине. Тогда же он был большой редкостью, да еще и недешевой.

Как только щенок собирался надуть лужу, я хватал его и тащил в этот лоток. Если же он делал это в другом месте, то ругал, тыкал носом в лужу со словами «нельзя, нельзя» и нес в лоток. Тогда мне казалось, что это очень правильный метод. Не думаю, что мои наказания имели большой эффект, поскольку лужи появлялись в самых неожиданных местах. Но, тем не менее, через какое-то время пес понял, чего от него хотят. Скорее всего, сказалось не столько наше упорство, сколько стойкий запах мочи, скопившийся в одном месте. Арчи шел на запах и находил лоток. Он обнюхивал его и, поставив передние лапы непосредственно в лоток, а задние оставив на полу, делал лужу рядом с ним, гордо глядя в нашу сторону и ожидая похвалы. А мы хватали тряпку и спешили перехватить поток жидкости, затекающий под книжный шкаф. Ругать щенка было не за что – получили то, что хотели, но в слегка искаженном виде.

Уши у Арчи были выдающиеся, хотя не такие пышные, как у кокер-спаниелей, и не такие длинные, как у бассетов, но вполне достойные того, чтобы о них рассказать отдельно. Еще в щенячьем возрасте, во время первой прогулки, стало понятно, что уши живут самостоятельной жизнью.

Квартира наша была на втором этаже советской девятиэтажки и, хотя в доме был лифт, мы предпочитали выходить на улицу по лестнице. На первых же ступеньках пес наступил себе на ухо и взвизгнул. Лапы у двухмесячного щенка были еще слишком короткими, а вот уши длинными, а спускаться вниз по лестнице ему приходилось вниз головой. Болтающиеся уши то и дело попадали под его собственные лапы, так что пока Арчи преодолевал три лестничных пролета до уличной двери, пару-то раз обязательно на них наступал, сопровождая эти моменты музыкальным повизгиванием.

С возрастом и ростом лап эта особенность ушей пропала, зато неизменной осталась их способность к сбору пыли, грязи и, особенно, каши из миски во время поглощения еды. Как только мы с этим не боролись. Пробовали надевать на голову отрезанный с одной стороны женский чулок, но дело это не пошло. Во-первых, псу чулок совершенно не нравился, и он старался избавиться от него лапами, а во-вторых, чулки то и дело рвались, а добывать их в советско-перестроечное время было не так просто. Поэтому мы остановились на бельевой прищепке. Хотя, по правде, это тоже был не идеальный вариант. Уши зажимались прищепкой на загривке собаки, но прищепку надо было подобрать такую, чтобы собаке не было больно и, в то же время, она крепко держала уши. Однако хватало прищепок ненадолго. Стоило Арчи тряхнуть головой, как «держатель ушей» улетал под кровать или кухонную тумбочку, а освободившийся от неприятного предмета пес весело продолжал поглощать еду, обмакивая в нее свои уши. Нам же оставалось только дожидаться окончания процесса поглощения еды, чтобы перехватить насытившуюся собаку от желания вытереться об окружающие стены и мебель, и вымыть уши в ванной.