Алексей Беляков - Арчи. И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ

До сих пор помню его запах – запах молока. Да, да. Не псины, не детской мочи, а именно молока. Парного молока. Возможно, я покажусь вам странным, но у меня многие запахи вызывают определенные ассоциации. Запах талой дорожной грязи и сырости, воспоминание о приближающейся весне. Запахи слежавшейся листвы поздней осенью, возвращает меня в грибное лето. А запах коровьего навоза, принесенного ветром с соседней фермы, вызывает совсем не тошнотворную реакцию, а напоминает аромат парного коровьего молока. Возможно, это воспоминания моего детства, проведенного в деревне среди домашней скотины, колосящихся нив и лесных просторов. Не знаю. Запах же маленького щенка связан для меня только с молоком и его матерью.

Моя молодая жена была крайне удивлена, когда увидела, как у меня из-за пазухи высовываются черная бусина носа и два озорных глаза.

– Ты же собирался только посмотреть, – сказала она строго.

– Так получилось, – ответил я, выпуская на линолеум нашей маленькой комнаты нового жильца, на который он тут же излил все, что думал о ее размерах.

Жили мы тогда довольно тесно, но дружно. И, хотя квартира состояла из четырех комнат, она считалась малогабаритной, что было и неудивительно. Внутреннее пространство квартиры открывалось маленькой прихожей, которая была тем самым камнем на распутье трех дорог. Налево она приводила в коридор, настолько узкий, что идти по нему мог только один взрослый человек, почти касаясь плечами стенок. Плавно перетекая за угол, он превращался в крошечную кухню, перед входом в которую открывались двери в туалет и ванную.

Справа у входной двери стояла тумба, а над ней висело большое зеркало. А рядом с зеркалом открывалась дверь в большой мир: гостиную с диваном, креслами и стенным гарнитуром, из которой можно было попасть в еще две маленькие комнаты.

Третья дверь из прихожей располагалась точно напротив входной двери и приводила в нашу комнатушку. И хотя прожили мы в ней сравнительно недолго, по сравнению с нашей будущей жизнью, именно здесь родилась наша молодая семья. В нашей комнате слева у двери стоял платяной шкаф, а следом за ним раскладной диван, раздвигающийся до самой противоположной стены. Нет, не подумайте, что диван был такой огромный. Напротив, это комната была крохотная. У правой стены стоял книжный шкаф, и на стене висели в ряд полки с книгами. Окно занимало практически всю стену напротив двери, а пространство под ним располагался самодельный складной стол-подоконник, который я соорудил еще мальчишкой.

Место для Арчи мы сделали из мягкой детской пеленки и положили его между платяным шкафом и диваном так, что даже ночью я всегда мог протянуть руку и погладить его. Ни для кого не секрет, что большинство щенков, попадая в чужой дом, скулят и ищут маму. Арчи не скулил и не искал. Он как-то сразу принял нас всех, как свою большую стаю, и ко всем относился с большой симпатией и любовью. Я же с первых дней нашей совместной жизни пытался его воспитывать, крича и наказывая по поводу и без повода, часто вызывая негатив у окружающих. Каюсь, был молод и глуп, и многого не понимал в воспитании собаки. Возможно, я таким бы и остался, однако, именно благодаря Арчи, я стал по-другому относиться к воспитанию. Иногда меня посещает мысль, что мой сын должен быть благодарен псу за то, что не он оказался первенцем в нашей семье, и все синяки и шишки достались не ему, а этому упрямому, но терпеливому кобелю.

С первых шагов по нашему дому Арчи стал всеобщим любимцем. Даже мой отец, который сильно возражал против появления собаки в доме, с первого взгляда «растаял» и полюбил его. Это для меня было очень важно. Я с малых лет очень любил и уважал своего отца, и в то время его мнение имело для меня очень большое значение. Поэтому я не скрывал своих переживаний – а вдруг он не одобрит, что тогда делать? Но он только улыбнулся и махнул рукой: «Пусть остается»! И мы облегченно выдохнули.

Главной же любовью Арчи была моя мама, и эта любовь была взаимна. Как только она его не баловала. Никакие уговоры и сетования на воспитательный процесс с нашей стороны не имели успеха. Мама, которая окружала любовью всех, кто оказывался с ней рядом, отдавала часть себя и собаке. И пес души в ней не чаял.

Стоило маме войти в квартиру, как с Арчи случался взрыв счастья: он скакал, крутился под ногами, пытался поставить лапы на любимую хозяйку, все это время беспрерывно вращая хвостом. Однажды дошло до того, что пес, как молодой козленок, запрыгнул на обеденный стол, а спрыгнув с него, сам был сильно удивлен своему поступку.