Нет, вот о руках лучше не думать. Лучше даже не смотреть на руки эти.
Рим отвёз меня домой, проводил до мастерской и распорядился:
– Никаких тяжёлых сумок. Не ешь острое и жирное, налегай на овощи и фрукты. Воды пей, сколько влезет. Если завтра утром растянешься, к обеду в себя придёшь. Пару дней полетаешь.
Я проспала десять часов. И ещё два провалялась в блаженной полудрёме, в цветных размытых пятнах неясных снов. Почитав про растягивания в интернете, я ограничилась сладкими потягушками, которые не нарушали моей сонной гармонии.
К обеду я поняла, что мне и впрямь хочется летать. Упоительная лёгкость движений дополнялась каким-то особенно ярким видением мира. Всё вокруг было светлым и волшебным.
Я перетрясла балансы. Я разобрала свою комнату. Я настрочила все письма во все инстанции. Я выбросила программиста и наняла нового. Я нарисовала, как хочу переделать мастерскую.
Я была неправа. Я люблю массаж.
Во всём этом приятном просвещении был один подвох. Вот просветилась я. Поняла, что массаж – это не то, за что тестомесы на пляже бабки собирают. А дальше мне что с этим знанием делать?
Я попросила Маринку позвонить по телефону Рима с визитки и выяснить, как он, вообще, ведёт приём и сколько это стоит. Ответила вежливая дама. Она сообщила, что Роман Алексеевич специализируется на заболеваниях опорно-двигательного аппарата, но приём пока не ведёт, так как оформляет бумаги, необходимые для открытия клиники. А вот массажем он не занимается. Это не его профиль.
Вот этого я вообще не поняла. Такое чудо – а он не занимается?
Мне-то теперь куда с этим? Я, может, ещё хочу.
Соблазнить, что ли, цезаря? Вопрос, чем соблазнять. Женских тел он наверняка навидался. И моё хлипкое и несобранное тельце, похоже, не производит на него нужного впечатления…
С чего такие мысли нахлынули? О бухгалтерии надо думать! О бухгалтерии!
А насчёт Рима незачем обольщаться. Он со мной возится, потому что я его бабушку вспомнила. Я пятно откуда-то из его детства. Он ведь так прямо и сказал: Ташенька. Что-то маленькое и пушистое. Тьфу.
Свежие новости полагается распространять в понедельник с утра. Так считает Володя Носов, хозяин «Красной Кордилины». Не успев проснуться, я оказалась в гуще новостей о ходе расследования.
– Нашли менты, как воришку звали, где сидел и всё такое. Ну, псих законченный, натурально в дурке лечился. И дважды осужден за кражи. Больной на всю голову, хотя с сюжетом замысловатым. Чёрные риелторы кинули его ещё в девяностые. И он вроде как мстит им, выбирает мужика, внешне чем-то на обидчика его похожего, и крадёт у него бумажник или барсетку. Документы рвёт и портит, деньги пропивает.
– Несчастный человек. Не нашлось ему места в нашем мире.
– В прошлом году он снимал койку в частном секторе, далеко от моря, у лимана. Платил аккуратно, но ночевал не всегда. Питался где-то отдельно, иногда приносил хлеб и сыр. Но в этом году хозяйка его выгнала. И ещё две выгнали. Он бомжевать начал, и по всему выходит, что где-то недалеко от нас.
– Да где угодно мог бомжевать. Известно, что и у кого украсть мог?
– Кто ж его знает. Ты насчёт травы неладное заподозрила. А я тебе вот что скажу. У меня весь дом обыскали.
– Батюшки…
– Меня неделю не было, я только в пятницу приехал. Смотрю – тут неровно, там неопрятно. Документы все на месте. И сейфа жулик не нашёл. Но что-то же искал?
– Траву прочесали, за дома взялись. Плохо дело.
– Все столы перерыты, все шкафы просмотрены.
– А ты в полицию заявил?
– Нет. У меня не пропало ничего. Зачем мне их носы в свои дела впускать?
– Слушай, а вдруг это убийца ходит? Раз убил – и ещё раз убьёт.
– Вопрос, что он ищет?
– Да чёрт его знает. Если бумажник или сумка были украдены, то документы, скорее всего. Но вряд ли паспорт, его в траву не спрячешь. Скорее, карточку банковскую. Хотя тоже непонятно – потерял, заблокировал, новую сделал.
– А вдруг камень драгоценный? Или кольцо какое-нибудь дорогое?
Носова, похоже, согревала мысль найти на заднем дворе потерянную драгоценность. И в полицию он её точно не понесёт. Сразу к оценщику побежит.
– Натаха, а вы с Редди ничего подозрительного не заметили, когда там были?
– Труп в одеялах отвлёк наше внимание, и мы к другим подозрительностям не присматривались.
– Может, прошли и не заметили?
– Так если бы заметили, ты бы знал.
– Ну, может, заблестела где-нибудь искорка? Может, цветное пятно мелькнуло? Листок бумаги не на месте?
Читать дальше