Виктор Кабанов - Жизнь и приключения вынужденного переселенца. Книга первая. Байки о бабайке

Вторая волна обиды захлёстывала мальчишку по вечерам, когда соседских детей родители разбирали по домам, а он и ещё с десяток ребятишек оставались ночевать в детском саду. Теперь ревела уже вся круглосуточная группа!

Дежурная воспитательница вместе с нянечкой до самого ужина тщетно успокаивали малышей. Если увещевания не помогали, то нянечка отправлялась за дедом Никифором – ночным сторожем.

Дед Никифор был личностью весьма своеобразной. Он жил при садике в сторожке и исполнял обязанности и дворника, и истопника, и плотника, и слесаря. В общем, всё нехитрое хозяйство держалось на нем.

Особый колорит ему придавала его манера одеваться. Вечная ушанка, латаная-перелатаная фуфайка, подпоясанная солдатским ремнём, валенки с калошами, которые к лету менялись на сапоги. Никто никогда не видел его без этих атрибутов, ни зимой, ни летом!

Огромная белая борода, жёлтые прокуренные усы, делали его похожим на деда Мороза. Выцветшие старческие глаза всегда излучали тепло и доброту.

Детвору иначе как «соколики» он не называл. У него всегда находились слова и карамелька, чтобы упокоить разревевшегося малыша.

Поговаривали, что во время войны он потерял всю семью, после демобилизации поехал «куда глаза глядят», и осел в Самарканде.

Ограниченное количество его любимчиков из мальчишек допускалось в святая святых – его сторожку. Сколько интересных предметов в ней хранилось! Мётлы, лопаты, шланги, лейки, топоры, молотки, рубанки, стамески, ножовки, гвозди… В особо исключительных случаях он даже разрешал подержать шланг, когда поливал детские площадки!

А как он рассказывал сказки, когда в редких случаях ему приходилось на часик-другой подменять ночную нянечку! Ну, как детвора могла его не любить? В таких случаях, которые случались довольно часто, дед приходил в группу с чёрным, огромным сторожевым псом Мухтаром.

Плач прекращался мгновенно. Будучи немецкой овчаркой, умный пес по команде лаял, сидел, лежал, ползал. Вскоре вместе с ним по полу ползала, кувыркалась, лаяла, визжала и смеялась вся группа. Добрый Мухтар мужественно терпел детей, которые взбирались на него, лезли ему в нос, пасть, тянули за хвост. Дед сидел здесь же, и по-стариковски пожевывая усы, добродушно наблюдал за происходящим.

Между делом он нюхал табак. Чихал он весьма своеобразно! Тщательно зарядив каждую ноздрю хорошей порцией табака, дед несколько минут сидел, щурясь в приятной томе. Наконец, захлебываясь, с ревом «А-а-а» набирал в лёгкие воздух. В след за тем, из его груди вырывался не ожидаемый всеми раскатистый чих, а нечто похожее на мышиный писк – «Пси-и…». И так раз десять подряд, что вызывало необыкновенное веселье у присутствующих.

Вскоре, уставший от детских ласк Мухтар, сидел у ног хозяина, а напротив, в ожидании очередной сказки, рассаживалось на маленьких стульчиках малочисленное ночное население детского сада.

Дети любили такие вечера, да и нянечке было проще. Она тут же разносила детям незатейливый ужин, который под угрозой прекращения рассказа поглощался беспрекословно.

Ночью полновластным хозяином территории детского сада, огороженной высоченным кирпичным забором, вдоль которого росли непроходимые заросли сирени и жасмина, был Мухтар.

Случалось, когда в душные летние ночи двери в помещениях отворялись настежь, Мухтар прокрадывался в спальные комнаты, где старательно вылизывал спящие детские мордочки. Наверное, своим собачьим умом он считал себя вожаком этой стаи, а детвору – щенками, которые нуждаются в его ласке и опёке. Он не понимал, почему проснувшиеся от его ласк дети, перепугано орут, а заспанная нянечка гонит его веником на улицу.

А как им не плакать, если в спальне висела огромная, не совсем качественная, выполненная в темных тонах, репродукция картины из сказки, на которой страшный серый волк, через страшный дремучий лес нес на своей спине бедных дядьку с тёткой. Детские умы додумывали, будто нес он их в свое логово, чтобы съесть. Такое продолжение сюжета им поведала одна «добродушная» нянечка.

Ложась спать, дети с головой кутались в одеяла, чтобы не видеть этой «картины ужасов». А тут, вот он – кошмар детских снов – ночью, в темной комнате у самого лица горячая «волчья» пасть!

* * *

Время шло! И не успевал дед Никифор в самой большой комнате детского сада установить ёлку, еще казалось, совсем недавно закончились последние конфеты и мандарины из серых бумажных пакетиков с новогодними подарками, а дети уже разучивали песни ко дню рождения Ленина, к майским праздникам. Вот уже и песни о школе начали разучивать. Мальчуган рос. Вместе со всеми пел, плясал, читал стихи на утренниках.