Иван Иванов - Дети империи

– Смотри, Митрич, везёт в карты, не повезёт в любви, – чуть заметно вздохнув, привычно напомнил другу Николай. Широкоплечий, рассудительный, с пышной пшеничной шевелюрой и такими же представительными усами, он был старшим в компании. В Институт Азии и Африки поступил с рабфака, уже отслужив в армии, тогда как и Дмитрий, и Олег оказались там со школьной скамьи. Круглый отличник, обстоятельно учивший все предметы, он получил распределение в МИД – самое престижное.

Несмотря на дружбу, троица состояла из соперников. Все они были, что называется, по уши влюблены в Светлану. Других девушек в их компании хватало, но только к Свете относились серьёзно. Её не брали на шумные кутежи, где коньяком и шампанским угощали девиц попроще. Впрочем, несмотря на нежные чувства, от секса с другими девушками, при оказии, никто из троицы не отказывался. Иногда друзья менялись партнёршами, ощущая себя людьми раскрепощёнными и современными, идущими в ногу с XX веком. Вроде героев романов Гарольда Роббинса, зачитанных до дыр студентами московских языковых вузов.

Поздно вечером Дмитрий отправился к себе, в сталинку, стоявшую в начале Ленинского проспекта. Вообще-то, он жил там с бабушкой, но летом она предпочитала шумной Москве дачу. Домик располагался совсем неподалёку от Москвы, поэтому она частенько наведывалась домой. Кому-то же надо было присматривать за внуком? Родители работали тогда в Польше.

Чтобы без проблем добраться до дома, Дмитрий взял такси. На подъезде к проспекту он попросил водителя остановиться, расплатился и вышел. Остаток пути захотелось пройти пешком. Стояла бархатная июльская ночь. Из Нескучного сада доносился сладкий аромат летних цветов. Дмитрий невольно раскинул руки и глубоко вдохнул. И тут он увидел Ольгу свою одноклассницу увлечение детства. Эффектная блондинка с шикарными формами и озорными васильковыми глазами брела в одиночестве, цокая по асфальту тонкими каблучками.

Ольга с размаху бросилась Дмитрию на шею, крепко прижавшись большой, упругой грудью к его спортивному телу, накачанному на занятиях в секции только начинавшего входить в моду карате.

– Митька, привет, сколько же мы не виделись?

– Олька, здравствуй, откуда ты свалилась, ночью, одна, без охраны? – позабыв обо всём, засуетился он. – Что же мы стоим? Давай зайдём ко мне. Это рядом. Буквально в двух шагах.

Ольга и не думала противиться. Потягивая болгарское сухое вино и закусывая азербайджанскими маслинами, они проговорили полночи, вспоминая детскую влюблённость и общих знакомых.

– Я останусь у тебя? – предложила Ольга скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Конечно, уже поздно, – с готовностью согласился он, не спуская глаз с её соблазнительно колыхавшегося бюста и чувствуя, как по телу разливается неукротимая волна вожделения.

Он взял её за руку и повёл в спальню. На пороге она остановилась, потянула к себе и, погрузив ладони в чёрные кудри, припала к губам долгим, влажным поцелуем.

Они судорожно, как попало, скинули одежду и бросились в постель. Сон сморил любовников только на рассвете. Они уснули опустошённые, обнявшись.

Утром раздался звонок в дверь. В спальне было темно – сквозь плотно задёрнутые толстые шторы не пробивался ни единый лучик солнца. С трудом продрав глаза, Дмитрий неловко накинул халат и поплёлся открывать, даже не давая себе труда подумать о том, кто бы это мог заявиться. Щёлкнул замок, дверь отворилась. На пороге стояла бодрая, сияющая Светлана.

– Митя, если бы ты знал, как я соскучилась, так хочется быть с тобой, – радостно приветствовала она похолодевшего жениха.

Упругой походкой хорошо выспавшегося человека девушка прошла в гостиную. И обомлела, взглянув на журнальный столик. На нём вальяжно разлёгся просторный белый бюстгальтер.

– Ты? Ты! – Света что есть силы влепила звонкую оплеуху и всхлипнула. – Ты хоть понимаешь, гад, что ты наделал? Скотина! Животное!

И уже на лестничной клетке, прежде чем оглушительно хлопнуть дверью, крикнула вполоборота:

– Никакой свадьбы не будет! Даже думать не смей! Ненавижу!

Дмитрий стоял безмолвно, словно всё ещё во сне, машинально потирая горящую щёку.

«Как в кино, как в бездарном, дурацком кино, – тупо подумал он. И только теперь спохватился. – Как же я мог её предать? В самом деле, гад я последний, кретин, придурок», – пунктиром неслось в голове позднее раскаяние.

Великие планы шли прахом. Вечером Дмитрию стало плохо. Поднялась температура. Не вставая с дивана, посеревший и понурый, он позвонил Николаю и бесцветным голосом попросил сообщить приглашённым, что бракосочетание переносится на неопределённый срок. А через месяц узнал, что Света и Николай поженились и уехали работать в посольство в Брюсселе.