Марина Брагина - Метафизика души

Вот идёт статная высокая девица с длинными, почти до талии, отливающими золотом волосами, разряженная как будто на банкет: платье мини, туфли на шпильке, тёмно-синие тени, придававшие её лицу какое-то ведьмовское выражение. Проходя мимо Танюшки, она окидывает её взглядом, полным презрения. Мол, что за мелюзга тут восседает? Танюшка мигом мысленно реагирует: «Ишь ты, вырядилась, смотри не опоздай!» – и пялится ей в затылок. Девица вдруг спотыкается на ровном месте и чуть не падает. Её нога неестественно выворачивается – каблук, ломается каблук! Спесь мигом слетает с её лица, она снимает вторую туфлю и ковыляет босиком обратно. Танюшка фыркает в кулачок.

А вот бредёт пожилая женщина с авоськой до земли – еле дышит, периодически останавливается отдохнуть. За ней здоровый дядька.

Танюшка смотрит прямо в затылок дядьке и шепчет:

– Помоги бабушке, помоги, слышишь?

Через некоторое время мужчина и вправду подходит к женщине и берёт сумку из её рук. Танюшка удовлетворённо улыбается.

Всё это забавляло Танюшку: она как бы наводила порядок, понятный только ей самой. В этом своём липовом раю она часто превращалась то в Золушку, то в Спящую красавицу, то в Василису Прекрасную.

А однажды почувствовала себя феей Драже из балета «Щелкунчик». Она тихонько напевала мелодию танца феи, а в голове раздавались волшебные звуки, как будто хрустальные горошины падали на серебряное блюдо. Танюшка отломила маленькую цветущую веточку и, наслаждаясь дурманящим ароматом, легонько помахивала ею в такт мелодии, как будто дирижировала оркестром. Мимо торопливо шёл симпатичный парень, ничего не замечая вокруг. Девушка сразу почувствовала в нём что-то родное: он похож сразу на всех мальчишек из соседних дворов, с которыми она гоняла в казаки-разбойники.

– Обернись, – шёпотом скомандовала она и направила липовую веточку в его сторону.

Парень обернулся, одаривая её лучезарной улыбкой, но не остановился, последовал дальше.

Вдруг ветка липы шелохнулась. Она подняла голову. На неё смотрел совершенно круглый глаз. Глаз, конечно, не существовал сам по себе. Он принадлежал маленькой неприметной птичке, чуть больше воробья. Птичка смешно вертела головой, но неизменно устраивалась так, чтобы смотреть на Танюшку. Девушка улыбнулась и свистнула – этому её научил сосед Колька, с которым в детстве она носилась по посёлку наперегонки. Колька говорил, что это специальный звук, на который слетаются птицы. Правда, к Кольке ни одна птаха не прилетала.

Птичка чуть помедлила, а потом приоткрыла клюв и свистнула в ответ. Так они перекликались несколько минут, а потом Танюшка протянула раскрытую ладонь, и птичка послушно приземлилась на неё. Девушка тихо, чтобы не спугнуть, приблизила её к своему рту и опять свистнула. Птичка потянулась к ней, словно хотела поцеловать. Они миловались, забыв обо всём, пока Танюшка не почувствовала чей-то взгляд. Аккуратно, чтобы не спугнуть птичку, подняла глаза и увидела парня, которого час назад заставила обернуться. Улыбчивое, круглое, с румянцем во всю щёку лицо, волосы цвета подопревшей соломы и пронзительно синие глаза. Василёк, да и только. А василёк в поле – неизменный спутник ромашки.

– Дрессируешь? – спросил он.

– Тихо, спугнёшь, – чуть слышно, с каким-то присвистом ответила Танюшка.

Птичка послушно сидела на маленькой ладошке, словно в анабиозе.

– Возьми её в руку, – попросил парень, – по-моему, ты её заколдовала.

Танюшка осторожно прикрыла птичку второй рукой. Та даже не шелохнулась.

Парень подошёл поближе и погладил птичку по хохолку:

– Ишь ты, не боится… Сидит, как у себя дома, то бишь в гнезде… Как это у тебя получается? Ты дрессировщица?

Танюшка удовлетворённо улыбнулась и разжала ладонь:

Птичка не улетала. Она сидела на ладони и спокойно смотрела, всё так же поворачивая головку.

– Да лети же, – раздражённо повторила Танюшка, – надоел!

И она начала подкидывать птичку на ладошке. Та не улетала.

– Вот же задрыга! Я тебе что сказала? – Танюшкин голос звучал угрожающе. – Лети по своим делам, а у меня свои. Не мешай. – И она качнула руку ещё сильней.

Птичка не удержалась и замахала крылышками, чтобы не упасть. Она ещё долго кружилась над Танюшкой, присаживалась на ветку липы, что-то зазывно свистела, но не улетала.

Парень тоже не уходил. Он с доброй улыбкой наблюдал за Танюшкиной игрой, потом присел на скамеечку и сказал: