Марина Брагина - Метафизика души

Вот Кира, ещё дошкольник, называет все элементы таблицы Менделеева и хвастается своими решениями задачек по высшей математике. Родители умиляются гениальности чада, да и сам Пётр Маркович восхищённо причмокивает и восклицает: «Поразительно, просто поразительно!»

Вот Кира умытым и причёсанным идёт в первый класс. С самого начала ясно, что там ему нет равных ни среди одноклассников, ни среди преподавателей. Его первая учительница вместо ответа на Кирин элементарный вопрос «Что такое квадратный трёхчлен?» бежит жаловаться директрисе, что ученик первого класса «выражается и дисциплину хулиганит».

– Я, Мария Петровна, чувствую себя школьницей, проваливающей выпускные экзамены, – захлёбываясь слезами, лопочет она.

– Да вы, милочка, не выпускные экзамены провалили, а испытание на профпригодность. Если вы с первоклассником справиться не можете, что же вы с четвероклассниками делать будете? Почитайте литературу, посоветуйтесь с коллегами. А для начала гоните его ко мне. Уж я-то смогу его обуздать.

Директриса сдаётся после четвёртой беседы, а учительница пишет заявление об уходе, осознав свою никчёмность.

С пятого класса более опытные преподаватели, уверенные в своих знаниях и педагогических способностях, поступают просто: удаляют его с урока за плохое поведение, чтобы не мешал им работать, а классу учиться. И он идёт на улицу. «Где же последователи Макаренко?» – недоумевает Пётр Маркович и сочувственно вздыхает вместе с родителями юного гения. А Кира, так и не обретя интереса к школьной программе, упражняется в химии в других местах: поджог в соседнем магазине, взрыв бомбочки на балконе – родители живут как на бочке с порохом в прямом и в переносном смысле. Если он теряет ключи от квартиры, лезет через балкон или легко вышибает входную дверь ногой, пока отец не устанавливает металлическую себе, а заодно и многострадальному соседу, которому тоже иногда достаётся от выходок недоросля.

Фильм продолжается: Кира в старших классах. Носится с американскими джинсами и куртками, кому-то что-то втюхивает и впаривает. Пачки долларов, приводы в милицию, дежурства у гостиниц в ожидании иностранцев – всё это Пётр Маркович узнаёт, когда его приглашают понятым во время обыска у соседей. Отец Киры хватается за погоны, как будто боится их потерять, а мать – за сердце, которое выпрыгивает наружу. Слава Богу, ничего не находят, и за небольшие деньги удаётся погасить надвигавшуюся грозу. Пётр Маркович, полный сочувствия к несчастным соседям, проводит разъяснительную беседу с юным бизнесменом.

– Оттепель закончилась, молодой человек. «Пражская весна» подавлена, никаких послаблений ждать не приходится, – вещает он, как с лекционной кафедры. – 88-я статья УК РСФСР за валютные операции применяется гораздо чаще и активнее, чем ты думаешь. Так что опасения и страхи твоих родителей имеют под собой весьма осязаемую основу.

Кира молча слушает сидя на диване и со скучающим видом смотрит то на давно не белённый пятнистый потолок, то на отваливающиеся обои квартиры соседа. Наконец, когда Пётр Маркович, захлебнувшись последней фразой, иссякает, изрекает:

– А вы считаете нормальным жить вот так? – И обводит широким жестом кабинет соседа, где проходит беседа. – Вы же профессор, доктор наук, а ютитесь в этом сарае! Да на Западе вы бы уже на «мерседесе» рассекали! И в загородном доме жили. А здесь так же, как и я, под статьёй ходите. Не удивлюсь, если чёрный воронок притормозит у нашего подъезда.

– Да под какой статьёй, молодой человек? О чём вы? Не тридцать седьмой год на дворе. Я пытаюсь достучаться до некоторых узколобых в нашем правительстве, объяснить им, что они построили вовсе не социализм. Это симбиоз государственного рабовладения, государственного феодализма и элементов государственного капитализма. А социализм – это другое, и его обязательно нужно строить.

– Во-во, я и говорю. Антисоветчина в полный рост! Вы думаете, долго так продержитесь со своими доказательствами? Попрут вас отовсюду, и в первую очередь из Академии наук. А я чего хочу? Свобода чтоб была, бизнес хотя бы мелкий. Это в какой части мира видано, что в гостиницу войти нельзя? Я гражданин этой страны и имею право ходить, где мне заблагорассудится. Тоже мне, секретный объект нашли!

– Видите ли, Кира, везде есть правила игры. В любом государстве, включая наше родное. Я, конечно, тоже кое-что нарушаю, но не в корыстных целях. Мне нужно как-то донести до народа правильные идеи – вот отсюда и то, что у нас величают самиздатом. А что я могу сделать, если ни один журнал мои статьи не принимает? А то, чем ты занимаешься, – коммерция, чистый криминал. Ладно бы себя подставлял – свою жизнь проживай как хочешь. Родителей пожалей. На мать смотреть больно – не дай бог инфаркт. А отец? Его же из армии попросить могут – с позором, без пенсии. Как ты в глаза ему будешь смотреть?