Виктор Рябинин - Пояс верности

– Безрассудное дитя моё, – уже строго выговаривала нянька, – сними свой сраный пояс верности, дай хоть жопке отдохновения и свободы, пока не войдут в прежнюю силу угнетённые чресла.

– А разве такое возможно? – в ответ восклицала целомудренная вдова.

– Сымай свои железа, мать твою, – ругалась опытная старуха.– А зачем в таком случае самый захудалый родственник рода Мальбахов передал тебе ключ от клетки с твоею сладенькою пеночкой?

– На память.

– Дура стоеросовая! Даже на смертном одре супруг твой думал о полноценной жизни своей герцогини. Надо оправдывать высокое доверие, деточка. Давай сюда ключ, задирай юбки и выпускай на волю свою птаху, а то ведь который год по ночам далее дворовых построек не путешествуешь. А если и выходишь ко рву перед замком, чтобы ополоснуться, то такой раскорякой, точно утица с тухлым яйцом.

Такие справедливые слова старой няньки слегка оживили угасшее было сознание Геновефы, она достала из потайной шкатулки ржавый ключ и, сорвав с себя одежды, возопила:

– Открывай замок от моих вериг, Марта. И даже если вновь замуж не выйду, то хоть на коня, как и ранее, всем задом вразлёт сяду, а не только мелким краешком.

Так вернулась к Прекрасной Даме воля к жизни, но ключ к замочку не подошёл.

– Ничего не хочу сказать, – оценила ситуацию нянька, – но, видимо, это ключ от пояса другой дамы.

– Но как такое возможно? – враз озаботилась Геновефа фон Гольц.

– Друг мой, – вразумительно разъясняла Марта, – герцог часто отлучался по государственным делам в иные департаменты и графства. Поэтому вполне допустимо, что по рассеянности или забывчивости милорд Альба Мальбах мог перепутать не только ключи, но и собственную шпагу всадить в чужие ножны.

– А как же нам теперь быть, если ключ утерян? Нового удара судьбы я, возможно, уже не переживу.

– Что-нибудь придумаем, сердце моё. Не убивайся раньше времени. Руки наложить на себя всегда успеешь, – утешала, как могла, старая нянька.

Всю следующую наделю няньки, мамки и женская прислуга замка обсуждали щекотливое положение Геновефы, подбирая ключи к её поясу верности. Так как замок не поддавался отмычкам, то пробовали открыть его и вязальной спицей, и столовой вилкой, и даже нательным крестом, но всё без толку. Замок не поддавался никому из домодельных умельцев. И тогда Марта сказала:

– Видно от нас будет и дальше пороку мало. Поэтому, лебедь ты наша белая, отбрасываем ложный стыд и зовём на помощь кузнеца Иохима. Он с железом запанибрата.

Герцогиня фон Гольц, как честная вдова, немедля отказалась от помощи постороннего мужчины. Однако, мамки напомнили ей ночные загулы и прогулки по стенам замка в непотребном виде.

– Но на мне в ту пору был пояс, и я не боялась лишиться чести, – справедливо возражала Прекрасная Дама.

– Что ж, – вздохнула на это Марта, – тогда будешь до гробовой доски влачить кованые вериги, как колодник на каторге. Воля твоя!

Геновефа фон Гольц после таких суровых слов сразу пришла в память и согласилась на кузнеца.

– Добрейшая Марта, – начала она выдвигать свои условия, – Марта, ты должна будешь присутствовать при работе смерда с моим поясом.

– Не только я, – заверила нянька, – но призовём на помощь твою наставницу Магду и пару-тройку приживалок, кто в средних годах и будут посильнее нашего.

Иохим прибыл по первому требованию, но без инструмента.

– Сначала ознакомимся с местом работы, – с порога объявил он и приступил к осмотру и ощупыванию пояса на теле голой герцогини.

Кузнец долго любовался фронтом работ, совал грязные пальцы в дырки железного хранилища женской чести, а затем веско произнёс:

– Сработано на совесть и по размеру. Сразу видно, немецкая работа. Поделка прочная и договорная. Может прослужить не одно поколение. Не хотелось бы насильно портить хорошую вещь.

– Она мне более не понадобится, – вставила своё слово Геновефа.

– Тем более, – обрадовался кузнец, – подарю жене, а то день и ночь в кузне, но семейство всё прибавляется. Так что пойдёмте ко мне на рабочее место. Замок от хорошего огонька сам собой расщеперится и уже к вечеру снимем эту немецкую сбрую с вашего розового днища, – он довольно хохотнул, как главный специалист скобяного дела, и пощекотал хозяйку через одну из дырок в поясе.

– Обнаглел, смерд! – гневно вскричала герцогиня, и подняла было руку на кузнеца.

– Стой, золотинка, – остановила Марта занесённую для привычного удара руку.– Сперва свобода, а потом уже голову руби холопу, если пожелаешь, – уже на ухо Геновефе прошептала опытная нянька и в полный голос обратилась к кузнецу: