Оксана Дидан - Уродливый человек

– Если так произойдет – я погибну вместе с ней.

– Тогда пусть она сдохнет, – заорал я. – Пусть все покинут этот мир, как мое древо жизни. Пусть и я умру, вместе с яблоней.

– Не говори того, о чем потом будешь жалеть. У тебя сейчас горе и ты под впечатлением.

– Жалеть? Мама, ты плохо меня знаешь. Я буду рад. Я несказанно буду рад смерти. Мне уже нет места в этом мире. Да и раньше его не было. Мой мир расположен в моем сердце. Но, и мое сердце оказалось маленьким. Единственною нитью, что связывала меня с этим миром, была яблоня. Но, и ее я уничтожил. Как видишь, у меня ничего не осталось.

– У тебя есть мы.

– Кто? Я не знаю, сколько людей живет в этом доме. Я даже не знаю имен всех обитателей дома. Я ничего не знаю…

– Не беспокойся, склад семьи можно выучить за несколько часов.

– И жизнь тоже можно потерять за несколько часов.

– Жизнь можно потерять и за секунду, но обрести ее обратно невозможно. Задумайся над этим.

Мама подошла ко мне и взяла меня за руки.

– Смотри, я прикасаюсь к тебе, но не становлюсь уродливой. Я говорю с тобой, но не чувствую твоей боли, горести и тоски по яблоне. Я не могу прочесть тебя. А знаешь почему?

Я молчал. Мать все сильнее сжимала мои руки.

– Потому что ты этого не позволяешь. Ты всегда улыбаешься, но я-то знаю, что это всего лишь твоя очередная игра.

– А разве не ты этого хотела? Разве ты не просила меня улыбаться, когда я спускался на кухню, когда я посещал ванную, когда я ложился спать. Разве не ты говорила, что мне всегда следует смеяться, ведь тогда и день пройдет удачно. Это ты сделала из меня монстра. Из-за тебя я убил древо жизни. Из-за тебя я отнял у него жизнь.

– Не обвиняй меня во всем. Я всего лишь хочу уберечь тебя. Ты достаточно взрослый, но мыслишь как ребенок. Те книги, которые Лиза приносила с библиотеки, совсем тебя одурачили.

– Книги здесь ни при чем. Твое воспитание было слишком жестоким. Настолько, что, порой, не возможно было обернуться без улыбки. Знаешь, те моменты, когда я встречал тебя с улыбкой, были для меня ничуть не хуже казни. Хотя, я был рожден человеком, я ним не являюсь. Ты сотворила игру. Лживую игру. Думаю, пора уже все закончить.

– Андрей, моей вины здесь нет. Ты был обучен теми старинными рукописями…

– Ты хочешь сказать, что это они меня изменили? Из-за них я убил яблоню? Нет уж, книги научили меня любить. Я по настоящему любил древо жизни. Я растил его и ухаживал за ним. Я любил его, но только до того момента, как оно начало приносить плоды… Я понял, мама! Это они во всем виноваты. Плоды, которые из древних времен запомнились людям в греховном свете. Так, это они искусили меня и заставили срубить яблоню?

– Прекрати искать виноватых. Ты во всем виноват. Лучше поищи ответа в своей душе и в своем сердце. Разберись со своим миром.

Я не стал больше слушать маму. Я просто развернулся и ушел. Мне надо было направляться в сад, так как я хотел увидеть яблоню. Я просунул руку в дверной проем и достал оттуда свой дневник, завернутый в красную ткань. Затем, я вышел в серый и грустный сад.

– И почему мне нужно было забывать свое писание? Возможно, Лизка уже его прочла, когда обедала с мамой. Ну и странные дни пошли. Как будто, черная полоса вонзилась в меня и не отпускает.

Когда я подошел к деревьям, я осмотрелся по сторонам. Мелкие капли дождя легко ложились на мои плечи, руки и голову. Я собрал свои волосы и перевязал их небольшой атласной лентой голубого цвета, что была расположена у меня на руке. Затем, я подошел к древу жизни, взял его вялые ветки и прикоснулся к ним губами. Я целовал их. Жадно впивался в каждый сантиметр яблони. Но я не чувствовал ее тепла.

– Ты такая холодная. Земля никак не дарит тебе жизнь. Может, тебе поможет мое чтение.

Я открыл дневник.

«Двадцать шестое октября. Мой день начинался с неожиданных поворотов. Я встал, довольно таки, поздно. Настолько поздно, что даже не увидел Лизкино прощание с мамой, перед ее уходом в школу. Первое, что привлекло мое внимание – отвешенное зеркало. Я был удивлен. Мама никогда не оставляла его в таком положении. Я подумал о сестре. Это, наверное, она любовалась собой, поэтому сняла черную ткань. Ну, ей есть на что посмотреть. Она красивая…

Недолго думая, я осторожно спускался к зеркалу. Мое сердце бешено колотилось. Я был в испуге, ведь я боялся увидеть свое страшное лицо. Но, по правде говоря, я не успел посмотреть на свое отражение. Когда я спускался, я увидел маму, которая усердно накрывала зеркало.