Оксана Дидан - Уродливый человек

Я встал на ноги и попытался поднять яблоню. Не знаю, откуда я взял силы (ствол был шире, чем сам я), но, я, все же, приподнял древо жизни и начал вкапывать его обратно в землю. Я быстро рыл землю и, при этом, держал яблоню. Я, постепенно, начал чувствовать кровь под ногтями, но продолжал копать. В конце концов, я вырыл огромную глыбу, всунул туда дерево и присыпал его землей.

– Ты же древо жизни. Ты сможешь освоить новую жизнь. Ты прорастешь. Только попытайся. А я, как и раньше, буду приносить тебе книги. Буду читать тебе свой дневник. Ты же помнишь, как нам было весело? Помнишь, как я рассказывал тебе о подслушанных Лизкиных случаях в школе? Нет, лучше не вспоминай ее. Это она тебя убила.

Я все говорил и постоянно смотрел то на пень, от срезанной яблони, то на ее оставшуюся часть, которую я вонзил в землю. Теперь яблонь было две: одна – срубленная и обреченная на погибель, а вторая – зарытая в землю, дабы снова обрести жизнь…

После того страшного дня, я решил проверить яблоню. Поэтому, я встал ранним утром и побежал в сад. Я осмотрел все деревья, но они казались мне, на диво, сильно опечаленными. Как будто все вокруг скорбело по яблоне.

Я начал медленно прохаживаться вокруг сада. Я извинялся, просил прощения, но деревья не слушали. Они били меня по рукам, которые я протягивал к ним. Солнечный сад превратился в холодное отуманенное жилище.

– Простите меня. Во всем виновата Лизка.

Я упал на колени. Я, постепенно, осознавал, что, до сих пор, (спустя некоторое время, после прочтения многих книг) я так и не научился признавать свои ошибки и свою вину. Я постоянно, все плохое, содеянное мной, сворачивал на всех. Ночью, когда я смотрел в окно, я, мысленно, проклинал Лизку и, даже, желал ей смерти.

– Почему ты не умрешь, как умерла моя яблонька? Ты не имеешь права жить, – кричал я, когда обедал на кухне, пока мама меня не услышала.

– Андрей, успокойся.

Я, как обычно, во время долгой депрессии, не успокаивался.

– Перестань кричать. Ты испугаешь всех девочек. Младшие, ведь, не знают, что в нашей семье есть мужчины. Лучше расскажи, что случилось?

Я ждал вопроса, но мама молчала.

– Она срубила яблоню, которую ты посадила семь лет назад. Ну, помнишь, ты ее еще брала у нашей соседки?

– Ах, да, я вспомнила. Она была посажена возле березы?

– Да.

– Но, разве Лиза выходила вчера в сад?

Я не знал, что ответить. По сути, сестра ни в чем не виновата, но мне нужно было оболгать кого-нибудь.

– Может, она и не выходила, но ей удалось срубить дерево.

– Как?

– Она огорчила меня, поэтому… – я запнулся. – Я был вынужден срубить мое древо жизни и красоты. Знаешь, я прочел в книге, которую мне отдала девочка, что раньше плоды яблони использовали для достижения красивой внешности. Там было написано: «Любой, кто съест яблоко, в миг, сможет околдовать не только человечество, но и, растения». Так вот, я вкусил плод, но никаких изменений во мне не произошло. Более того, я не околдовал ни Лизку, ни наш сад. Наоборот, деревья начали отворачиваться от меня, а твоя дочь, вообще, сказала, что я ее пугаю.

– Из-за этого ты срубил яблоню?

– Да. Я, ведь, надеялся стать красивым. Впервые я чувствовал себя настолько прекрасным. Но, потом, я вошел к Лизке, которая обрушила все мои надежды, обломала мои крылья.

Мама вздохнула. Мне показалось, что ей надоел этот бессмысленный разговор.

– Почему ты проклинаешь Лизу? Это ты во всем виноват, Андрей. Ты срубил дерево. И только ты должен понести наказание. Лучше придумай, как ты будешь отвечать перед Богом за этот поступок.

– Пусть она отвечает.

– Андрей, она сказала тебе правду. Если бы ты, вчера, спросил у меня о твоем изменении во внешности, я бы также ответила. Тогда, ты меня тоже бы посчитал виновной?

Я задумался. Я больше не хотел говорить с матерью, так как она всегда будет защищать Лизку.

– Ты не понимаешь как мне плохо. Вчера, когда я срубил яблоню, я начал рыть землю, – я показал свои изодранные руки, – чтобы обратно ее посадить. Я думал она, вновь, прорастет, но, увы, я ошибался. Когда я подошел к древу жизни посмотреть как оно, я увидел дерево, полностью опустившееся книзу. Ветки яблони бездыханно болтались от ветра, а ее плоды почернели. Еще вчера я обнимал ее, пел ей песни, а сегодня я увидел ее мертвой. Как все сложно в этом мире. Ничто ни вечно. Никто ни вечен.

– Тебе было больно осознавать, что яблони больше нет?

– Да. Очень. А тебе было бы больно, если бы твой ребенок умер? Если бы Лизка исчезла, чтобы ты чувствовала?