Анна Кутузова - Странноведение. Маленькая городская сказка

Лебедев сделал предположение, уж не сам ли Сторож один из тех, кто на самом деле был в Загороде.

Нет, сокрушенно покачал головой Сторож. Сам не был, хотя в свое время очень стремился.

Я, знаете ли, молодой человек, тоже когда-то вот совсем как вы узнал, что в Городе есть что-то еще. Был моложе, сильнее, смелее, я сразу этим заинтересовался. Я почти так же, как и вы, однажды столкнулся с Загородом. После этого долго пытался понять, что это, рыл, искал, мотался по Городу, но в итоге ничего конкретного.

Там слухи, сям слухи. Где-то кто-то что-то слышал, как где-то кто-то что-то видел. И в итоге я оказался здесь, в трамвайном депо.

У Лебедева раскрылся от изумления рот. Депо???

Да-да, закивал Сторож, в этом самом трамвайном Депо. У меня ведь тоже была история с трамваем. Я изучил все маршруты. Пешком прошел по каждому из них. И – ничего. Ничего даже отдаленно похожего на подсказку в этой загадке.

Но сейчас вам несказанно повезло. Я ведь с тех пор ничего не слышал о появлении Загорода. Сам не нашел ничегошеньки, а вот так никто ничего не приносил весточкой.

А то, что эти все, якобы Загородные следопыты – фигляры и врали, это было мне всегда ясно.

Загород… он не впускает абы кого, того, кто потом на всех углах будет об этом трезвонить. Но вам, вам повезло! Повторяюсь, несказанно просто! Вам мало того, что показался Загород, он еще и подсказку вам дал! Показал то место, где был, где вы его застали врасплох. Ну или он вас.

Да, Лебедев, сейчас и сам начал чувствовать, что эта тайна (Загород ли в самом деле?) не станет даваться всем и каждому, кто потом оповестит об этом весь Город. Какая же это тогда тайна?

– А как у вас было? – поинтересовался Лебедев.

– А было так. У меня тоже была ночь, – Сторож вспоминал, мечтательно глядя в потолок, со свистом втягивая дым самокрутки, – был дождь, я возвращался с чудесного дня Рождения одного своего приятеля. Как на зло не было ни одного трамвая. А возвращаться к приятелю я не хотел, как обычно боялся – надо ж, столько прождал, вот сейчас уйду, и обязательно покажется трамвай! Вечный закон подлости. Я мок на остановке уже очень долго, ругал себя, ругал дождь, который становился все сильнее, ругал уже вообще все и вся. И как-то сам не заметил, как к остановке подъехал трамвай.

Лил такой дождь, я так продрог, я был так зол, что запрыгнул в него, даже не посмотрев на номер! Да мне уже и все равно было, честное слово!

– И что, тоже заснули? – не выдержал и перебил рассказ Лебедев.

– Нет, не заснул. Ехал, смотрел в окно, чтоб не пропустить свою остановку. Ну не свою, а какую-нибудь, откуда дойду потом нормально до дома. Почему-то не догадался спросить машиниста. Смотрел, а дождь был такой, что вообще ничего не видно. Ну и показалось, что вот она – моя. Вроде огни знакомые в трамвайном окне мелькнули. Я быстро выбежал на остановке, трамвай тут же ушел. А я сразу понял, что остановка не моя, что я вообще не понимаю, где я оказался. И тоже, как вы, пошел вдоль путей. Просто мокнуть на остановке я не захотел.

Пошел, дождь потихоньку стих, меня это приободрило. Там, где я шел, фонарей практически не было. Редко – редко стоял где-то случайный. Я видел рельсы, видел черные здания, этого мне было достаточно. Но постепенно стало все же страшновато – где я вообще иду, куда. И тут я увидел свет фонаря, обрадовался. Дойду, думаю, осмотрюсь. А повезет – может где и название улицы разгляжу. Дошел до фонаря. А тот старинный. Огонь живой. Стекла толстые, мутные, неровные. (Лебедев аж заерзал на стуле). Под фонарем была лавка. Я тогда устал совершенно. Сел на лавку эту прикинуть, что теперь. Света мало было, но все же лучше, чем ничего. Сижу, значит, думаю, не дождаться ли тут и утра. Куда идти-то – непонятно.

И тут из-за спины моей подул ветер. Недолго дул, но был такой ледяной, морозный, что я моментально продрог. А еще на меня как будто с ветки дерева кто-то стряхнул хор-рошую порцию снега. Снега! Снега весной! Я подскочил, стал оглядываться. Ничего! Фонарь, лавка и я!

Я быстро убежал оттуда куда глаза глядят. И, как и вы, в два счета добежал до знакомого мне места.

Сторож немного помолчал. Промочил горло остывшим чаем и добавил:

– А добежал я до дома того самого приятеля, у которого гулял на дне Рожденья. Разбудил его, конечно. Объяснить ничего не смог. Попросился переночевать. Вот, как это было у меня, молодой человек.

Оба какое-то время молчали. Сторож снова вспоминал, Лебедев тоже вспоминал, думал, пытался анализировать и сделать хоть какие-то внятные выводы. Но тщетно.