Ольга Колбина - Анечка и конец света. Теория выживания

– Что случилось? – Анечка готова была услышать что-то ужасное.

– Проводила мужа, обеих дочек с зятьями. И внуки с ними. На озёра поехали, на рыбалку. На нашей газели. Все в одной машине! Все, кого я люблю, все, кто у меня есть, – захлёбывалась Марина, – в одной машине, а ехать 200 км! А на дороге всякое бывает! Сколько вокруг аварий! Вдруг что! Я не переживу!

– Но ничего же не случилось?

– А вдруг! – и Марина Эдуардовна зарыдала пуще прежнего.

Анечка боялась всего по очереди. Но большинство её знакомых всё же боялись чего-то одного, зато всю жизнь. « Когда же человек боится чего-то конкретного, мы говорим о проявлении страха. Например, страх темноты, страх высоты, страх замкнутого пространства ». Чего стоят фобии взрослых, успешных людей! Марку скоро пятьдесят. Начальник мужа.

Как-то всей компанией они поехали на лифте на смотровую площадку, открытую на крыше высотки. Все веселились, осматривали город. С высоты птичьего полета, а точнее с высоты 52-го этажа, он был похож на картонный макет будущей застройки. И вдруг заметили, что Марк сидит на полу бледный и весь в поту. Вцепился в скамейку и смотрит безумными глазами. Оторвали от скамейки, свезли его вниз. Зачем поднимался? Говорит, не хотел от компании отрываться, а последний приступ страха давно был, и под хорошее настроение он решил, что больше страх не вернется.

А вот Лида боится Марка. Лиде тоже под пятьдесят. Всю свою жизнь она работает с Марком. Марк – начальник, Лида – главный специалист в коллективе. Лида рулит. Лида принимает решения, без Лиды – никуда. Марк отлично всё понимает, но орёт на Лиду по любому поводу. То, что прощается всем, никогда не прощается Лиде, любая мелочь.

Истерики Марк устраивает почти каждый день. И Лида могла бы давно уже привыкнуть, ведь дальше криков не заходило никогда – ни премии Марк Лиду не лишал, ни докладных вышестоящему начальству не писал. Но, по признанию Лиды, как только Марк входил в комнату, у неё «падало» сердце, голова уходила в плечи, и напряжение спадало только после ухода Марка. Так продолжается уже 20 лет.

Ну, а обычными фобиями – боязнью летать на самолете или выступать с докладом перед полным залом – в наше время никого не удивишь. Как-то дети принесли домой научно-популярную книжку, где приводился целый список фобий со смешными названиями. Некоторые вполне можно было по этим названиям угадать, например, некрофобию, то есть боязнь трупов, или арахнофобию – боязнь пауков. Но большинство других были довольно забавны. Сначала дети с пристрастием изучали этот список дома, а потом унесли книжку в школу.

Несколько дней, когда список зачитывался на переменах, вся школа покатывалась со смеху. Что бы вы думали такое скотофобия? Нет! Это боязнь темноты. А педиофобия? Опять не угадали. Это боязнь кукол. Охлофобия – страх перед охламонами, кинофобия, это понятно, боязнь кинотеатров, наперебой предполагали ученики. Правильный ответ не разочаровывал, тоже смешно. И вся школа тогда выучила наизусть слово параскавидекатриафобия – боязнь пятницы, тринадцатого.

Так что лечиться Анечка пока не собиралась. Хотя завидовала спокойным и невозмутимым людям: Вот бы ей такие железные нервы, как у ее подруги Вали. Недавно Валин муж Антон вышел из дома вечером, без телефона, без ключей, без куртки. Поссорились, вышел воздухом подышать во дворе. В нетрезвом, конечно, состоянии. Через десять минут, как обещал, не вернулся. Через час тоже. На улице уже ночь – его нет. Валя всех друзей обзвонила, двор на всякий случай обошла и всё. Сидит, ждет. Волнуется, понятно, но в милицию, по больницам или моргам звонить не спешит. Анечка бы, не дай бог что, весь город бы перевернула или с инфарктом бы слегла. Муж, конечно, вернулся к утру, объяснил, что зашёл в соседний подъезд по ошибке, присел на ступеньки, да и заснул.

С Вали как раз всё и началось.

Вечер был душный. Анечка заскочила в маршрутку с одной мыслью, только бы сесть. Но куда там! Народу полно, и она вцепилась в спинку сиденья, к которому ее прижали. От мужчины справа так пахнуло перегаром, что она чуть не выскочила обратно. Но победило желание быстрей попасть домой после рабочего дня.

– А он что? И что говорит? А она? Вот и я ему говорю! – какая-то девушка на заднем сидении вела неспешную беседу, нисколько не смущаясь, что человек двадцать вокруг вынуждены всё это слушать.

На каждой остановке людей набивалось всё больше. Анечку раздражали и нетрезвый тип справа, и визгливая девица с телефоном, и духота. Держаться за толстую спинку кресла было ужасно неудобно. Водитель каждую минуту злобно выкрикивал: