Вероника Жданова - Дорогу осилит идущий…

Пределом мечтаний в детстве был домашний питомец. Хоть какой-нибудь Но все попытки принести что-либо из живности в дом мамой пресекались на корню. Поэтому я довольствовалась малым – светлячками и кузнечиками, улитками и лягушками. Удобнее были лягушки, конечно. Особенно если их принести из замерзшего пруда и положить оттаивать под батареей. Самыми неинтересными были червяки, потому что у них не было морды. Однажды у нас конечно же были рыбки, но это совсем другая история. В тот день все было здорово. К двенадцати я отправилась на день рождение к однокласснице Людке Р. Мы были совсем взрослыми,2 класс, и поэтому приглашение тоже было взрослым «на чашку чая». Слегка портила настроение Ирка, которую мама тут же «прислюнила» ко мне. Мы вышли с опозданием, поэтому я шагала быстро по тропинке проложенной среди заснеженных сопок, а она, запыхавшись, то догоняла меня, то отставала, но ныть боялась, потому что была уверена, что я ее там и оставлю. День выдался теплый и к железнодорожной станции, где жила Людка, мы все же подошли вовремя. Людкина мама не знала чем больше восхититься – подарком, моим бархатным платьицем или Иркиной башкой в локонах и бантах. Но после того, как Ирка уселась толстой попой на две подушки, положенные на стул и аккуратно расправила плиссированную юбку – предпочтение было отдано ей навечно. Праздник пролетел быстро, за окном неожиданно как-то стемнело и мы отправились в обратный путь, прижимая к груди свертки с угощением на вынос. К вечеру поднялся ветер и замел следы тропинки снегом. Пришлось идти по дороге. Это было и дальше и медленнее, потому что то и дело приходилось отступать в снег, чтобы не попасть под колеса военной техники возвращавшейся с полигона. « Мама запретила здесь ходить, запретила!» – затянула Ирка, не понимая, что занесенную тропинку в сумерках нам все равно не найти. « Замерзла, замерзла…» – канючила она, хотя я знала, что сними с нее цигейковую шапку – вся башка будет у нее мокрая. Колонна наконец-то прошла мимо, и мы выбрались на дорогу. Идти сразу стало легче. «В туалет, хочу в туалет!» Я представила все Иркины колготки-трусы-рейтузы и сказала: « Терпи… Нечего было столько пить лимонада!» Огоньки колонны растаяли далеко впереди, огоньков жд станции тоже не было видно, в небе стояла полная луна. Чтобы увидеть огни домов, нужно было еще добраться до верхушки сопки. Ветер стих. « Ладно», – сказала я отходя к обочине, – « Иди сюда, помогу тебе». « Не хочу уже, не хочу! Домой!» – пропыхтела она в ответ. Я остановилась, чтобы подождать ее и тут на обочине увидела что-то темное. Увидеть что-то темное в сверкающем под луной снеге было так же неожиданно, как увидеть сугроб среди травы. Я подошла поближе – какое-то большое животное, вытянув длинные ноги, лежало на снегу. «Наверное это теленок!» – подумала я. « Бедненький! Упал и замерзает!» « Иди сюда, скорее! Смотри, что я нашла!» – закричала я Ирке. Мы вместе наклонились над темным животным, пытаясь разглядеть его как следует. Вместо ног с копытцами у него были пятнистые лапы. Животное прерывисто дышало. « Он нас боится!» – сказала Ирка, и мы чуть отошли. Отставшая от колонны машина загнала нас в снег, и, приближаясь, осветила долгим светом нашу находку. На снеговой подушке лежала милая кошачья голова с кисточками на ушах, ее приоткрытые глаза светились зеленоватым светом. Сквозь острые клыки виднелся темный язык. « Она нас не укусит?» – «Конечно нет! Мы же ее спасаем!» Я решительно взялась за голову, пытаясь приподнять животное. Голова мягко откинулась в сторону, лапы вытянулись еще больше. « Бери за лапы!» – командовала я, но как мы ни старались ноша была для нас слишком тяжела. Забыв свои свертки с угощением, мы побежали за санками. Огни дома приближались к нам так быстро, что мы обе запыхались и едва дышали. Дома никого не было. Ухватив, заодно, и санки соседского Славки мы бросились обратно. Ирка бежала молча, но было понятно, что она плачет, то ли от усталости, то ли от того, что так жарко бежать в шубе. Я больше всего боялась, что наша находка нас не дождется. Но она была на месте. И даже смотрела на нас полуоткрытыми глазами. Мы стали подтягивать к ней санки. Внезапно она сморщила морду, чуть слышно зашипела и уснула. Потихоньку мы потянули санки к дому. Дома, по прежнему, никого не было и побоявшись, что мама будет ругать нас за мокрый ковер, мы уложили нашу гостью в прихожей, укрыв половичком. « Мой руки, как следует и надевай пижаму!» – приказала я Ирке и уселась поджидать родителей на диване в гостиной. Время от времени я подходила к нашей гостье и прислушивалась. Она спала « как убитая». Потом подходила к Ирке – та спала « как пшеницу продавши». Я была совсем взрослая и могла не спать долго. А родителей все не было и не было. Внизу, в части, прошли с песней солдаты, у них уже был отбой. Наш дом тоже готовился ко сну. Все реже хлопала дверь подъезда, все тише были шаги по соседству, не шумела вода в трубах. Наконец сон сморил и меня. После событий дня и морозного воздуха сон был так крепок, что я не слышала испуганного вскрика мамы, приглушенного смеха отца, удивленных голосов соседей и шлепанья тряпки по полу. Утром все было как всегда. Солнце скользило по чистому полу в прихожей, санки стояли у двери. « А где…?» – « Ушла. Проснулась, выпила молока и ушла…» – сказал папа не опуская газеты, а мама отвернулась к плите налить себе кофе.