Майя Газиева: Пока смерть не разлучит нас. Книга 1

Именно такой человек дал Луне надежду на будущее. Невысокая худощавая женщина с бледным лицом, чьи рано поседевшие волосы всегда были собраны в аккуратный пучок на затылке, с первого взгляда выглядела неприветливой из-за плотно поджатых сухих губ и глубоко посаженных глаз. Но в этих печальных серых глазах таилась искренняя доброта и сострадание. Беда состарила ее раньше времени, но сердце смогло сохранить в себе душевное тепло и способность дарить людям любовь. Она тоже не могла вернуть свою утраченную семью и она увидела в этой дрожащей, худенькой девочке свою дочь.

При первой встрече женщина нашла ее забившуюся в угол, осторожно прислушивающуюся к тихим речам присутствующих. В ее груди сжалось сердце при виде ее огромных темных глаз, в которых застыло выражение беспомощности, она увидела в них отчаяние и страх перед будущим. Тогда она подошла к девочке после занятий, и та не отстранилась. Их первое общение было немногословным. Луна сторонилась живых людей, принимая закрытую позу, подобно тому, как животное поджимает уши при виде своего обидчика. Но с этой женщиной все оказалось иначе. С первых же минут между ними завязалась невидимая связь, побуждающая обеих продолжать общение. Майоле Леа Мертенс, так звали эту леди, стала приходить в центр чаще, проводя с девочкой тихие вечера, все более убеждая ее, что жить дальше можно и нужно!

Луне едва исполнилось семнадцать, и она все еще чувствовала себя ребенком, маленькой беспомощной девочкой. В ее возрасте большинство подростков уже грезило свободой и жаждало самостоятельной жизни, но не она, не сейчас и не так. Родители давали ей защиту, а теперь словно подняли стеклянный купол, и на нее обрушились все реалии этого мира. Холодность посторонних, малодушие, трусость и невежество, все люди в один миг погрязли в грехах в ее глазах, она впервые увидела людские недостатки так ясно и близко, что захотелось отвернуться от всего человечества в целом.

Прошло чуть более месяца, прежде чем состояние юной пациентки сочли «нормальным» и «адекватным реальности», миссис Леа Мертенс лично поручилась за ее здоровье и забрала домой, тем самым став ее негласным опекуном. На пути из реабилитационного центра домой они заехали в супермаркет, где Майоле наполнила корзины необходимым для жизни набором продуктов. По прибытии она помогла девочке навести порядок в квартире, сделать ее снова уютной. У миссис Леа Мертенс была некая идея о том, что необходимо лишь изменить привычное место нахождение вещей, будь то перестановка мебели или новые занавески, и тем самым дать человеку зрительную установку на то, что жизнь движется, вещи меняются, таким образом не позволяя зацикливаться на определенном моменте прошлого. Майоле знала, что оставлять маленькую, абсолютно беспомощную в этот момент ее жизни, девочку в первую же ночь одну в четырех стенах, по меньшей мере, жестоко и бессердечно, а потому, не задавая лишних вопросов, она осталась с ней, приготовила ужин и теплую постель.

В эту первую ночь Луна захотела говорить. Она говорила много, вспоминая родителей, плакала, а порой даже не сдерживала рыданий, но потом снова говорила и не могла остановиться, чувствуя, что слишком долго держала всю эту боль в себе. Слова потоком лились из ее уст, и хотя в груди горело, она, наконец, смогла почувствовать, что родители были еще живы, живы в ее сердце, и если не она, то кто тогда сохранит светлую память о них. В этой тихой, сокровенной беседе ее жизнь наполнилась новым смыслом – ее естественной обязанностью было стать продолжением своих любящих, всегда верных друг другу родителей, их достойным продолжением.

Шли дни, и миссис Леа Мертенс постепенно втягивала девочку в жизнь, дозировано преподнося ей информацию о делах земных, материальных. Вопрос о похоронах стоял особенно остро. Но к удивлению Майоле Луна сама проявила инициативу. Для девочки это значило нечто большее, чем формальность, для нее это была возможность достойно попрощаться с родителями, оставить укромный уголок, где она могла бы найти уединение для себя и своих воспоминаний, место, где светлая память о ее родителях будет придавать ей сил двигаться дальше.

Похороны состоялись не на действующем городском кладбище, а на старом, уже закрытом для захоронений, благодаря неустанной помощи Майоле. Тихое, уже поросшее травой и деревьями, оно оберегало их могилы от посторонних глаз, и редкий посетитель вряд ли мог потревожить ее скорбь здесь. На отпевание пришло несколько коллег ее родителей. Луна крепко держалась за руку Майоле, стараясь не обращать внимания на их молчаливые, отстраненные лица. Ей было сложно понять, зачем эти люди пришли сюда, потому что кроме учтивой скорби на их лицах ничего не отражалось. Несколько сухих слов поддержки слетело с их губ, и это только еще больше разожгло в девочке злобу и отвращение к ним. Луна была уверена, что они скорбели не более чем об утерянной вещи. Ее душа устремилась к Майоле, чье сердце было столь велико, чтобы уместить в нем еще чье-то горе, к той, что была готова в любой момент протянуть ей руку помощи. Они сидели молча, прижавшись друг к другу. Все мысли девочки было хорошо известны и понятны миссис Леа Мертенс, и в беседе не было необходимости.